Шрифт:
— Я хочу быть внутри тебя. — Его голос властный и голодный.
Мое сердце замирает. Я тоже хочу, чтобы он был внутри меня.
Нависая надо мной, одной рукой придерживая мою голову, он располагается у моего входа. Я вздрагиваю, но успокаиваюсь.
Наши взгляды встречаются.
— Дыши, — говорит он.
Я дышу.
— Еще раз.
Дышу.
— Еще…
И, раздвинув губы с протяжным стоном, он немного вводит в меня свой член.
— Дыши, — рычит он от голода.
Дышу.
Он двигает бедрами вперед, и я вбираю в себя его еще глубже. Прикусываю нижнюю губу.
— Ты такая чертовски тугая, — выдыхает он, наклоняясь надо мной, обхватывая руками мою голову и используя свой рот, чтобы освободить мою зажатую губу.
Он медленно отводит свой член назад, а затем снова проталкивается вперед. Я задыхаюсь. Он жадно впивается в мой рот своим.
Когда наши губы разъединяются, он говорит:
— Я собираюсь погрузиться в тебя, только не забывай дышать.
Я тяжело дышу в ответ.
Он двигает бедрами, и моя голова оказывается в промежутке между его плечом и шеей. Мне становится больно, как будто резинка врезалась в мою обнаженную плоть. Стискиваю зубы. Зажмуриваю глаза.
— О, черт, — стонет он. — С тобой все в порядке, — шепчет он, успокаивая меня. И, как по волшебству, вся боль, которую я чувствую, проходит.
Я целую его в шею, когда он двигает бедрами. Затем следуют мягкие, долгие движения. Они становятся быстрее и жестче, затем медленнее и нежнее, и снова быстрыми и жесткими, прежде чем Хаггерти совсем перестает двигаться.
— О боже. — Я вздыхаю, откидывая голову на матрас.
Хаггерти снова двигает бедрами. Затем следуют мягкие, продолжительные движения. Он увеличивает скорость.
— О, Боже. О, Боже! — я бросаюсь к нему на шею и впиваюсь пальцами в его спину, когда он двигается сильнее и быстрее.
Его глаза расширяются, и он издает дикий стон. Его тело дергается все сильнее, прежде чем он расслабляется у меня между ног, целуя меня в висок.
Я больше не девственница, и каждое мгновение было по-настоящему прекрасным благодаря Лэйну.
Глава тринадцатая
Я сплю. Сплю так крепко, что не знаю, где нахожусь, когда просыпаюсь, но все возвращается в тот момент, когда мои глаза встречаются с глазами Лэйна.
— Доброе утро, — говорит он с озабоченным видом.
— Доброе. — Я вытягиваю руки, прежде чем уткнуться головой ему в грудь. — Я спала, — бормочу я, уткнувшись в его кожу.
— Спала. — Он запускает пальцы в мои волосы. — Хорошо себя чувствуешь? Ты же не таишь в себе кучу сожалений?
Я неловко шевелю ногами.
— Немного побаливает, но я не испытываю сожалений, нет. — Я целую кожу под его соском.
— Ты же знаешь, что мне не следовало с тобой спать, верно? И что я больше не смогу заняться с тобой сексом?
— Знаю.
— Мы не можем, даже если захотим.
— Понимаю.
— Ладно, это хорошо.
Я смотрю на него снизу-вверх. Он подмигивает:
— Я бы хотел, чтобы мы могли провести здесь, вместе, в постели, весь день, но нам нужно вставать, потому что, пока ты спала, я получил распоряжения на сегодня.
Мой желудок сжимается, как монета, брошенная в колодец желаний.
— Хорошо.
Почему я должна была проснуться? Я не хочу вспоминать все, что произошло, или даже думать о том, что еще ждет впереди.
— Ты покинешь квартиру. У меня строгие инструкции взять тебя с собой.
— Меня? Почему? — Я переплетаю пальцы. — Это потому, что ты, ну, убил Салли? Они собираются… будут ли они… они знают, что это сделал ты?
— Я, черт возьми, надеюсь, что нет. Я объявил, что произошло со мной, остальное зависит от моего контакта в департаменте. Они знают, что мы в гуще событий…
— Лэйн…
— Нет, не надо. Ты не можешь называть меня моим настоящим именем. Хаггерти. Только Хаггерти. Всегда должен быть Хаггерти. Я не могу допустить, чтобы ты оступилась…
— Хаггерти. Я понимаю.
— Хорошо. Собирайся. Надень джинсы и футболку. Мы выезжаем через двадцать минут.
— Куда мы направляемся?
— В место, которое, я надеюсь, не станет причиной моего падения.
— Стоит ли мне беспокоиться? Это…
Он берет меня за подбородок. Пристально смотрит мне в глаза, а затем чмокает в губы.