Мы играем свадьбу.

Этого не может быть. Нет! Должно быть, я неправильно расслышала слова Рэйва. Замуж? Я? За Хаггерти? Этого не может быть. Этого просто не может быть. Какой ужасный, глупый, благотворительный подарок для человека, который познакомился со своим будущим женихом всего пять дней назад. Конечно, Рэйв этого не знает, но… но… замуж за Хаггерти?

Рэйв сказал, что, если Хаггерти хочет, чтобы я осталась, мы должны стать мужем и женой. Если мы этого не сделаем, он заберет меня себе.

Рэйв не верит в нашу историю. Даже я могу сказать, что не верит.

Обратный путь до квартиры проходит в тишине, и на этот раз я испытываю облегчение от того, что у меня завязаны глаза, потому что, судя по выражению лица Хаггерти, когда мы впервые сели в машину, он в бешенстве. Может быть, он думает, что Рейв тоже нам не верит. Возможно, он обеспокоен до такой степени, что впадает в ярость. Возможно, он винит меня.

Мне не следовало убегать. Это определенно не улучшило нашу ситуацию.

Когда машина в конце концов останавливается на длительное время, я сглатываю. Пять дней. Мы с Лэйном поженимся через пять дней. Как такое могло случиться? Чтобы получить разрешение на брак, нужно провести в Австралии тридцать дней. Целый месяц. Но Рэйв — плохой. Рэйв добивается того, чего хочет. Рэйв может добиться чего угодно. Например, женщин, которых украли из их жизни и обрекли на ужасное существование против их собственной воли. Или того, чтобы двое людей поженились меньше чем за четверть времени, необходимого для этого в обычных условиях.

Замуж за Хаггерти? Я? Вау!

— Думаю, это лучше, чем быть проданной, верно? — наконец, говорит Хаггерти. Он прав.

— Что лучше, чем быть проданной? — спрашивает Бретт, не подозревая о том, что только что произошло в Алессандро.

— Выйти замуж, — признается Хаггерти с явным беспокойством в голосе.

— Кто выходит замуж?

— Сэсси, — отвечает он.

— За кого?

— За меня! — Хаггерти с трудом выдавливает эти слова.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — это безумие. Бретт тоже это понимает.

— Магазин. Рэйв. Его подарок. — Хаггерти не совсем ясно выразился.

— О чем ты говоришь? — спрашивает Бретт.

— Рэйв хочет, чтобы мы поженились через пять дней. У нас нет выбора. Он раскусил нас, Бретт. Он раскусил нас. — Он делает паузу. — Думаю, мы в дерьме. Иначе зачем бы ему это делать?

Тишина.

Смех. За этим следует громкий, раскатистый смех — смех Бретта.

— Это не смешно, — кричу я.

— О, но это действительно так, очень смешно, — Бретт смеется громче, а потом фыркает, как свинья, только для того, чтобы рассмеяться еще сильнее.

— Бретт, приятель, заткнись нахуй. Перестань смеяться. Он нас раскусил. — Хаггерти тоже не видит в этом ничего смешного.

— Ну, вот что ты получаешь, трахаясь с гражданским лицом. Карма действительно сука, верно? Я знал, что из-за этого плана меня убьют. Я умру из-за какой-то тупой блондинки с тортом.

Бретт перегибает палку.

— Сними с нее повязку и отведи обратно в квартиру. Мне нужна минутка, — говорит Хаггерти, прежде чем я слышу, как открывается и захлопывается дверца машины.

Да, он злится. Я злюсь, а Бретт? Ну, Бретт только продолжает смеяться.

Вскоре после того, как Хаггерти оставил меня на парковке, я вернулась в квартиру. Не тратя времени, я бросилась в спальню и захлопнула за собой дверь. Бросилась на кровать и уставилась в грязный потолок. Я не помыла потолки. Просто не задумывалась об этом.

Рэйв сказал, что завтра мы с Хаггерти поедем собирать букет, выбирать кольца и покупать свадебное платье. Мы должны оставаться вместе, несмотря ни на что. Мое сердце бешено колотится в груди, когда я сжимаю пальцы в болезненный узел.

Пойти по магазинам за свадебными принадлежностями. Я не смогу этого сделать. Нет! Не могу. Но если он нас раскусил, у меня не останется выбора.

— Миранда…

Я смотрю на деревянную панель двери, забираюсь на кровать и прижимаю колени к груди.

— Что?

— Это я. Хаггерти. Можно войти?

— Хорошо, — говорю я.

Взгляд Хаггерти встречается с моим, и в тот момент, когда они встречаются, меня переполняет столько эмоций, что я не в состоянии перечислить их все. Грусть, страх, тревога… все это создает большой комок, который сжимает мою грудь.