— Если хочешь, пришлю тебе эсэмэской, — добавляю на всякий случай.

— Нет. Я запомнил. У меня хорошая память на цифры, — отвечает он. — Спасибо, Софи.

— Развлекайся, — говорю я и прощаюсь с Анжеликой.

Погода на улице всё ещё хорошая. Но настроение почему-то портиться, и я направляюсь прямо домой, зайдя по пути в супермаркет за продуктами. Через двор возвращаюсь на проспект, где находится мой дом. Взгляд останавливается на расположившейся здесь кондитерской. Мне она нравится. Обычно посещаю перед приходом Алины с Владиком, чтобы побаловать малыша. Сегодня мой выбор падает на торт. Не сильно большой, около килограмма. Продавец, улыбаясь, рассказывает мне состав начинки, но я её почти не слушаю. Верх торта украшен оранжевыми розочками и, именно это сегодня является основным критерием моего выбора.

Разложив продукты и переодевшись бросаю взгляд на часы. Шестнадцать ноль-ноль. До моих уроков остаётся четыре часа. Несколько минут смотрю в окно. Сосед Игорь гоняет возле своей машины дворового кота, который привык метить почему-то именно его автомобиль. Коту сочувствую и надеюсь, что сосед его не догонит, а Игорю — нет. В любом случае бегать оставшиеся четыре часа они не будут, поэтому я начинаю делать то, что не люблю больше всего из домашних дел — готовить еду. В меню на ужин картофельное пюре, которое останется вкусным, если его разогреть в микроволновке и отбивные из куриного филе. Потушить перед подачей минут десять, будут, словно только что с пылу, с жару. Нарезаю салат из пекинской капусты, добавляю свежий огурец и банку консервированной кукурузы. Пока ничем не заправляю. Понятия не имею ест ли Кирилл что-то подобное, зато Алина точно слопает. Воскресенье — у подруги выходной день от всех домашних дел. Обычно после пяти она выходит погулять с сыном и заходит ко мне на ужин. Едва картошка превращается в пюре, а на сковороде дожаривается первая партия отбивных, Алина звонит на мобильный:

— Чем занят твой квартирант?

— Могу лишь предполагать.

— В смысле? — озадачивается подруга. — Весь день сидит в комнате? Ты проверяла, он там, случайно, не умер? Мало ли, перенервничал вчера?

— Его нет, Алина. Мы случайно встретились в кафе с его девушкой. Они остались, а я вернулась домой. — Мне совсем не хочется упражняться в красноречии общаясь с подругой.

— У него же, вроде бы, не было девушки, — бормочет Алина.

— Ты же сама сказала, что на «Мамбе» зарегистрированы больше двух миллионов из Беларуси. Логично предположить, что тысяч пятьсот будут из Минска. Тысяч триста из них — девушки. Как ты думаешь, можно выбрать из этого количества себе девушку?

— Можно, — соглашается подруга. — Тогда мы с Владиком заходим? Уже около твоего дома.

Конечно, Алину интересуют подробности. Желательно с интервалом не больше минуты между произошедшими событиями. Пока я рассказываю, подруга с сыном приступают к трапезе. Затем Влад с куском торта уходит смотреть мультики в гостиную, а мы остаёмся пить чай на кухне. Я рассказываю почти всё, лишь опуская собственные откровения про брак с Сашкой и то, как мы с Кириллом уснули в одной кровати.

— А ты в кошатницу превращаешься, — горестно вздыхает подруга.

— В смысле? — удивляюсь я.

— В прямом. Подобрала возле полицейского участка, помыла, накормила и пристроила в хорошие руки, — поясняет подруга. — Следующий раз у дамочки пять рублей бери. Хоть какая-то польза.

— Алина, — даже слов нет. Качаю головой.

— «Я думаю, что лучше одиноким быть,

Чем жар души кому-нибудь дарить

Бесценный дар отдав кому попало

Родного встретив, не сумеешь полюбить.» Омар Хайям, — цитирует Алина. — Помнишь нашу старую деву по философии, Елену Константиновну?

— Помню, — отвечаю я, ведь сама вспоминала о ней утром.

— Меня она доставала этим четверостишием. Может, намекала, что мы с Виталиком сразу после восемнадцати спать стали?

— Не думаю. Здесь о любви…

— Дура ты, Арефьева. Никто, кроме меня тебе это в лицо не скажет. Сколько нашей Константиновне? Сорок стукнуло, а она всё ждёт. И ты такой будешь. Не заметишь, как этот «жар» пеплом старости осыпится. Мужик к тебе сам, считай в кровать пришёл, а ты? Другие вон, понравился мужик, ведут к себе домой на ужин, борща нальют, коньячку и сразу спрашивают, что на завтрак.

— Я спросила, что он ест на завтрак, — не соглашаюсь с подругой.

— И ужин приготовила. А за десертом он пошёл к другой! — берётся за голову подруга. — Нет никакой любви! И я это знаю, и ты! Но я тяну лямку, а ты гордой решила побыть. Типа умнее всех, Сашку за борт выбросила. Не размениваешься на всяких!

Я морщусь:

— Что за выражения, Алина. Ты же учительница русского языка и литературы.

— Баба я прежде всего, — бросает подруга. — Обычная баба. Такая, как все. А ты и дальше жди своего Грея. Алые паруса найти, наверное, не сложно. Только из окна твоей квартиры не видно не моря, ни корабля. На всемирный потоп надеешься?!

— Половина восьмого, — смотрю я на часы. — Алина, мне к занятиям пора готовиться.

Владику с собой я даю ещё кусок торта. Быстро переодеваюсь и бегу за компьютер. Думать ни о Кирилле, ни о разговоре с Алиной уже нет времени. Может, это и к лучшему. Между концом одного урока и началом второго бросаю взгляд на лежащий рядом мобильный. Приходит оповещение об очередном списании средств. Первое было в кафе. Теперь указаны данные какой-то гостиницы. Что ж, Алина обратно права. От десерта мой квартирант решил не отказываться.