– Сколько угодно, – насмешливо мурлыкнул Дон и расселся, дабы избавиться от шлепков ветра по роже.

Лично ему нисколько неинтересно, как станут дёргать ядовитые жала.

Впрыскивать яд в освобожденную флягу бедолаг заставляли до тех пор, пока их головы не обмякли – набралось чуть больше десятой части ёмкости. Лэти решила не торопить события и дать птичкам время на роздых. Дайна сгоношила на коленке обед всухомятку. Всех накормила и пошла вдоль по стеночке прогуляться. Мужики развалились рядом с гарпиями вздремнуть, понадеявшись на агрегат манипулятора.

А Дон задумчиво рассматривал три далёких пика, манящих загадочным словом «тифоны». Человечину не едят, людей избегают. Вроде как разумны – вилами по воде, но «люди говорят». Любопытно было бы взглянуть.

Интересно, установлен ли контакт между нестабильными щупами, оккупировавшими базу, и тифонами – помог ему «эрудит» расчёсывать свеже образовавшийся прыщ. Местные бабёнки многому научились, заняв ИХ территорию. Щупы под руководством КУСа успешно прозондировали многих грагов, носящих следы чужой неуклюжей обработки. Дон с «эрудитом» даже записали один такой перл внутрикабаньего самоощущения: горы, потроха, вывернутые из человеческого живота, камни, задница удирающего оленя. Снова камни, горы, два блёклых образа людей, которых нельзя есть – какая-то мусорка и всё в ней сикось-накось. Всё завязано на примитивных желаниях: поспать, догнать, сожрать, почесаться, завалиться на боковую.

Человеческий мозг требовал связности повествования. Выкроить из этого барахла целостную историю мог лишь манипулятор. И акцентироваться на одной картинке: два человека, которых ни под каким предлогом нельзя было съесть. А это мы ещё посмотрим – злорадно подумал Дон. Съесть можно любого, если правильно приготовить. Если вымочить, как следует, как изволит выражаться Тарьяс.

«Ищейка» доложила, что птички очнулись. И пытаются встрепенуться, приноравливаясь потыкать ядовитыми хоботками в отдыхающих вокруг насильников. Армы подскочили, будто того и ждали. Второй насильственный акт изъятия гарпиева яда закончился трагедией. Щупам надоело торчать на этой дурацкой стене, и девчонки не пресекли алчный порыв мужиков. Дон тоже. Результат не замедлил: добытчики прикончили птичек, выдоив до последней капли.

Даже трижды тридцать раз знакомая беда не избавит от страха перед ней

– Наконец-то, – проворчала Даслана, сползая с услужливо плюхнувшегося на пузо Мамонта.

У женщин предел терпения – преинтереснейшая штука. Тянется, как резинка, и никогда не угадаешь, когда она лопнет. А то и выстрелит в тебя чем-то тяжёлым, липким или просто пакостным. Но иногда – если очень повезёт – их терпение безбрежней моря и бездонней неба. У Дасланы с Дайной терпелка превзошла все известные пределы – впору задуматься, каким катаклизмом отзовётся этот феномен, когда закончится, как и всё земное. Во всяком случае, Дону в этот прискорбный момент хотелось бы находиться ещё на какой-нибудь другой планете – пусть даже с динозаврами.

– Ты не в духе? – чрезмерно, чтобы быть правдой, серьёзно подивился Гнер, принимая в объятья уже окончательно точно любимую.

Та попыталась его лягнуть. Арм ловко поймал покусившуюся на него ногу и взвалил шипящую гадину на плечо. Примерился, было, отвесить ей смачного шлепка по заднице. Но удержался и осведомился у стабилизатора:

– Выпускать? Или пусть ещё повисит? Пар выпустит. Может, успокоишь своего щупа?

– Тебе надо, ты и успокаивай, – ворчливо отмахнулся Дон, внимательно разглядывая окрестности крепости.

Они остановились на взгорке, заросшем лесом. И не торопились выходить из-под защиты деревьев, оценивая обстановку. Обстановочка та ещё – танки в центре Москвы и рядом не стояли. Стадо грагов, опередившее их на перевале, уже спустилось в долину. Кабаны не попёрли прямиком через густой лес – природный буфер между горами и крепостью. Они решили его обойти справа вдоль реки, на берегу которой торчали развалины трёх некогда крупных деревень. Человечиной там давным-давно и не пахло, но кабаны упорно шастали на охоту этим путём. С необъяснимым энтузиазмом надеялись, что еда на старом месте всё-таки как-нибудь да заведётся снова.

Дон обогнул бронированную шипастую задницу Тарана и присоединился к нависшему над самым обрывом Гобу. Тот фигнёй не маялся, как некоторые, анализируя боевую обстановку. В спину ткнулось рыло Мамонта: если бы не Гоб, первый и последний полёт стабилизатора закончился бы яичницей всмятку, приготовленной на камнях. Этот гад никому не уступал ни в мощи, ни в мрачном поганом характере – Таран оказался более отёсанным мужланом. Троцкий рядом с этими гладиаторами смотрелся новобранцем среди матёрых ветеранов спецназа. А Ромео с Блюмкиным и вовсе школотой, притащившейся на экскурсию в супер секретный центр подготовки супер секретных диверсантов.

Фуф так и не торопится с выбором домашнего питомца – в который уже раз мысленно отметил Дон. Решил упрочить репутацию записного оригинала? Что-то они там задумали с жёнушкой – «системник» периодически стучал Дону о присутствии наличия заговора. Но манипулятор настолько привык полагаться на здравомыслие Паксаи, что игнорировал сигналы. Тем более что и Лэти явно поддерживала парочку затейников. А с лучшим животноводом в системе спорить неконструктивно – поддержал стабилизатора «эрудит».

Дон упёрся руками в два рога, попытавшихся оттереть Тарана от края, где так интересно, что буквально все лезут сюда. Бестолку. Он выругался и принялся пинаться – Таран удивлённо покосился на скребущуюся о его бок мышь.