– Ой! – сдавленно пискнула Дайна и закудахтала под ним меленькими смешками.

Дон чуть приподнялся на руках, вовсе не желая слазить оттуда, куда прежде намеревался забраться в ходе ритуала обольщения. Чего мотаться туда-сюда, когда сама судьба всё расставила – и даже разложила – по своим местам.

– Сегодня не выйдет просто поспать рядом, – честно предупредил Дон и потянулся губами к её запрокинувшемуся подбородку.

Рука скромной сельской девственницы скользнула вдоль его тела. А затем добралась куда надо и нежно, но уверенно убедилась в готовности жениха стать мужем без всяких церемоний. Дыхание скакануло, ударив сгустком воздуха в кадык. Ещё только просыпающуюся цюцюрку подстегнуло единым махом обрести подходящие кондиции. Их с Дайной желания, несомненно, шли одним курсом. Но, целуя и лаская любимую, Дон слегка тормозил.

Сам он девственником побывал. И отлично помнил, как в четырнадцать его распечатали в сторожке соседней шиномонтажки, где он подрабатывал сторожем. Жена хозяина, разосравшись в очередной раз с супругом, то ли отомстила ему, то ли просто успокаивала нервы. Так что первый сексуальный опыт Дона был бурным, продолжительным и поучительным в техническом смысле. Обучение продолжалось целый год, после чего он поднадоел первой учительнице и пошёл по рукам её приятельниц. К моменту окончания школы Дон являл собой образец готового специалиста без диплома, мастерство которого – в столь юном возрасте – кого-то приятно поражало, а кого-то и шокировало. Во избежание второго, он взял за правило не связываться с девственницами: секс должен оканчиваться оргазмом, а не драматическими сценами обретения геморроя. Впрочем, даже среди его сверстниц девственниц было не густо.

А вот теперь…

– Ты не хочешь? – удивлённо прошептала Дайна, когда манипулятор завис в своих вечных дебильных рассусоливаниях.

Странно, никаких даже мизерных источников света в спальне нет, но какой-то огонёк в её глазищах отразился. Или он там и возник? Ехидный такой живчик – от него под кожей все мурашки повзбесились.

– А ты действительно этого хочешь? – решил Дон быть честным, даже во вред себе. – Или хочешь сделать мне приятное?

– Хочу приятного себе, – не моргнув глазом, заявила его невеста, явно нахватавшись, чего не надо, у кое-кого наглого и уже почти мёртвого. – А ты чего ж, перехотел?

– Ни за что! – махнув рукой на этикет да прочую эквилибристику, прорычал Дон.

И занялся делом. Поначалу ему удалось чуток попридержать коней, дабы не напугать любимую ещё на старте. Как вы яхту в первый раз, так она и поплывёт. Но возбуждённая Дайна сама пришпорила их с конями – аж дыханье спёрло. И дальше всё пошло по накатанной: естественно и чертовски кайфово. Дон знал её без года неделю и впервые оказался с ней в постели. Но во всё нутро царило ощущение, будто они вместе давным-давно. Будто знают друг в друге каждую пядь земли и очень боятся нагадить там, всё испортив.

Заснули они – по утверждению «барбоса» - одновременно. Дон не успел осознать, что проснулся, а этот уже тут как тут с докладом. Продрав глаза, манипулятор обнаружил, что изрядная часть системы окружила его собой, беспардонно расположившись на постели. В утреннем просветлении было видно, как дрыхнут, вылизывают себя или как-то иначе копошатся несколько десятков крысёнков – прикольно, если тут же и размножаются. С чего это их пробило на съезд делегатов прямиком в кровать стабилизатора?

Или не стабилизатора – засомневался Дон, оглядев свернувшуюся калачиком Дайну. Покрывало она скинула, зато густющие разметавшиеся волосы укрывали её почти целиком. Подозрительно живописно и упорядоченно для естественного сна – словно в рекламе, где напомажен и разложен каждый волосок. Разложен – убедился Дон, когда Дайна пошевелилась, а близлежащий крысёнок тотчас подскочил и взялся водворять на место сползшую с тела русую прядь.

И что – досадливо осведомился Дон у манипулятора – так будет протекать вся наша дальнейшая интимная жизнь? «Барбос» тут же предложил разогнать оборзевшую блохастую шваль. «Системник» обещал проработать вопрос о причинах указанного поведения объектов системы. «Эрудит» обещал проработать вопрос о том, как «системнику» проработать свой. «Ищейка» никак не прореагировала на запрос – не в её компетенции. Первый день семейной жизни – а иначе Дон это не воспринимал – начинался под девизом «закаляйся, если хочешь быть здоров психически». Вся предыдущая закалка стабилизатора полетела к чертям собачьим перед новыми задачами, которые ставила жизнь.

К завтраку на заднем дворе они с Дайной вышли в обнимку. И настолько последними, что остальные не только поели, но и приняли ванну, и озаботились сборами в дорогу. Стабилизатор ещё не озвучил состав нового табора, но это не имело значения: каждый был готов сорваться с места. И каждый же знал, что понадобится в дороге другому сорвавшемуся.

– Ну? – насела на него Лэйра, едва Дон опустился на диван и цапнул со стола тарелку с кашей из какого-то дикого зерна, орехов и мёда. – Кто идёт?

– Не ты, – пробубнил стабилизатор с набитым ртом.

– Это ты ему нашептал? – обиженно осведомилась Лэйра у деда.

Тот сидел в кресле напротив и грел на солнышке набитый кашей живот.

– Как бы он нашептал, если Донатик только продрал глаза? – заступилась за дедушку Паксая, накладывая кашу Дайне.

На счастливой рожице молодожёнки и не пахло румянцем застенчивости. Это было лицо победительницы марафона «выйти замуж за короля».

– Кто идёт? – поинтересовался Дон версией деда.