Вместе с Элрин и Роаном я спустилась по винтовой каменной лестнице и оказалась в похожей на пещеру столовой. Ее стены были сложены из камня; с одной стороны открытый проход вел во внутренний двор. Цветущие лианы тянулись к высокому потолку, вились вокруг высоких окон. В воздухе то и дело ощущались порывы летнего бриза.

За столом со свечами уже сидели рядом двое фейри – Нериус и брюнетка с волосами до плеч в алом платье. У нее были такие же темные миндалевидные глаза, как у Нериуса, и такая же оливковая кожа. Я предположила, что это вышеупомянутые близнецы.

Губы Нериуса скривились:

– Неужели фертная и вправду…

Низкий рык Роана заставил его заткнуться.

Я осмотрела сервировку: восемь стульев с обеих сторон и шесть столовых приборов – каждый под серебряной крышкой. На столе между двумя канделябрами стояла зеленая бутылка вина. Это что-то типа семейного ужина, где у каждого свое место?

Абеллио, очевидно, заметил мою нерешительность, потому что выдвинул пустой стул напротив близнецов, поймав мой взгляд:

– Кассандра, не окажешь честь сесть рядом?

Я благодарно улыбнулась и села, украдкой взглянув на двор, который теперь купался в гаснущем солнечном свете. Положила салфетку на колени, стараясь не обращать внимания на свирепые взгляды близнецов.

– Кассандра, это близнецы, Нериус и Бранвен, – представил Абеллио.

Я улыбнулась Бранвен, игнорируя ее брата:

– Рада знакомству.

Ее алые губы слегка скривились, и она коротко кивнула. Бранвен была ниже остальных, с соблазнительными формами. Мне еще не встречались некрасивые фейри. Даже в Нериусе была какая-то брутальная привлекательность.

Сидящая рядом с Бранвен Элрин сверкнула глазами. Отблески свечей играли на ее кремовой коже.

– Итак, Бранвен, что ты приготовила на этот раз? Дай-ка угадаю… Пироги с мясом и картофельное пюре. – Она подняла крышку, и над тарелкой с пирогом и пюре с темной подливкой заклубился пар. Густой мясной аромат витал в воздухе.

– Как ты узнала? – спросила Бранвен.

Элрин выгнула бровь:

– Потому что последние полтора месяца ты каждый вечер готовишь одно и то же.

– Что-то я не видела тебя на кухне, Элрин. По правде говоря, я даже не уверена, знаешь ли ты, где она находится.

– Кух… как ты сказала? – Элрин в притворном изумлении вытаращила глаза. – Это какое-то иностранное слово, обозначающее комнату для прислуги?

Бранвен закатила глаза и подняла крышку над тарелкой:

– Давайте ешьте.

По примеру остальных я сняла крышку с тарелки. Рот тут же наполнился слюной от пряных ароматов.

– Нужно произнести тост. – Нериус взял зеленую бутылку, откупорил и налил понемногу прозрачной жидкости в каждый бокал. Содержимое бутылки очень напоминало воду, но прилипало к стеклу, и я решила, что это мед.

Я заметила, что обстановка за столом стала напряженной. Все взгляды устремились на меня. Абеллио откашлялся, словно хотел что-то сказать, но Нериус смерил его пронзительным взглядом, и он промолчал. Так. Это что-то вроде испытания или инициации. Они явно ждали, как я отреагирую, когда выпью.

Закончив разливать, Нериус поднял бокал, по-прежнему усмехаясь:

– За нашу гостью. И за полное уничтожение Уила Брока, Двора Ужаса, Утопленников и всех, кто к ним относится.

Роан впился в него взглядом, молчаливо предупреждая, но все остальные, включая меня, подняли бокалы. Я не отношусь к Двору Ужаса. Гены не играли для меня никакой роли.

Нериус прищурился, скривив губы в легкой улыбке, – он явно ждал момента, когда я выпью. Жутковато смотрится.

Понаблюдав, как остальные потягивают свои напитки, я последовала их примеру. Когда сладкая густая влага попала на язык, я начала расслабляться. На вкус это напоминало прогулку туманным утром на влажном весеннем воздухе. Я ожидала чего-то горького или очень крепкого. Вместо этого аромат словно пританцовывал на языке.

Я сделала еще один глоток и ощутила, как тепло окутало позвоночник, словно жидкость изучала мое тело. Тепло поднималось между ребер дальше – к голове.

И через секунду я почувствовала всё. Узнала историю всего, что меня окружало: структуру бокала у меня в руках и его долгую историю, когда песок становился жидкостью и превращался в причудливый бокал. Стеклодув, создавший его, гордился своей работой. За год до этого умерла его жена, и он посвятил всего себя ремеслу, чтобы преодолеть боль. Теперь он любил жену другого человека, украдкой вздыхая по ней издалека…

Я закрыла глаза, вдыхая мириады ароматов вокруг. Вдруг поняла, что стул подо мной сделан из одного ствола дуба, который рос семьдесят лет, прежде чем его срубил лесоруб. Дуб вырос из желудя другого дуба, которому было полторы сотни лет, а тот дуб – из другого… Но тут я открыла глаза и обратила внимание на резную столешницу. Дочь плотника, который сделал стол, хотела выйти за подлеца. Строгая древесину, плотник сердито пробормотал себе под нос, что ей место в монастыре.