– Мы просим по согласованию сторон.

Катя смотрит на меня, а я ей киваю.

Мы почти час проводим в конференц-зале, пока не приходим к согласию по всем вопросам, в том числе по главному – определяем сумму алиментов. Когда встреча закончилась, Рустам просит юристов оставить нас наедине.

– Ты что-то хотел?
– спокойным и немного уставшим голосом спрашиваю я.

– Хотел узнать, как девочки? – хрипло отвечает он. – Лаура не отвечает на мои звонки, Анель говорит через «не хочу». Как дела? Нормально. Как в школе? Нормально.

– Ты должен понимать, что они подростки и все воспринимают остро. Не знаю, - пожимаю плечами, - может, если бы не та встреча в «Есентае», вы смогли бы спокойно поговорить. Но как уж случилось.

– И что мне делать?

– Я не знаю, - качаю головой. – Теперь это твоя зона ответственности. Я со своей стороны сделала все, что могла. Наступила себе на горло, несла чушь про любовь, которая переросла в дружбу. Больше я ничего не могу сделать. В отношениях с девочками все в твоих руках, Рустам.

Он опускает голову и вдруг морщится от боли.

– Тебе плохо?
– обеспокоенно подаюсь вперед.

– Не знаю, что-то закололо, - он откидывается на стул и ослабляет узел галстука.

– Совсем заездила тебя твоя девочка, - не могу удержаться от ехидства. Жестокая я женщина.

– Не начинай, - качает он головой.

– Я и не собиралась, - встаю из-за стола, беру сумку и все еще влажный зонт. – Осталось последнее: слушание и окончательный развод. Скоро будем свободны. Поздравляю.

– Ты перестала носить кольцо, - неожиданно бросает он.

– Да, оно мне больше не нужно. А ты почему не снимаешь?

Рустам смотрит на свою кисть и слегка дергает ею.

– Не знаю. Привык, наверное, - хмыкает он.

– А можно вопрос? Когда мы еще были женаты и вроде как счастливы, и ты приходил трахать свою девку, ты снимал кольцо?

Рустам ничего не говорит, но смотрит на меня с болью в глазах.

– Ясно. Тогда можно уже не притворяться и снять его.

– Ты стала жестокой, - он странно смотрит на меня снизу вверх.

– Как говорила героиня моего любимого фильма: «Учителя хорошие были». Ну все, прощай, Мустафин.

Он ничего не ответил. Я вышла из конференц-зала, закрыв за собой дверь и оставив будущего бывшего мужа в гордом одиночестве.

На обратном пути никак не могла сосредоточиться на дороге, потому что мысленно я была слишком далеко. Я понимаю, что пора завязывать с рефлексией, самокопанием и самобичеванием. Все самое сложное позади, осталось только получить документ о расторжении брака.

Чтобы перебить шальные мысли в голове, включаю радио и попадаю на песню своей юности. Она мне всегда нравилась, а теперь я вижу в ней себя. Удивительно, но это про меня и мою жизнь поет известная певица.

Отшумели листопады,

В этом городе зима

Вот который год подряд

Наступает наугад.

Ты не ангел,

Но скучаю,

Пряча боль внутри себя.

Снова дом приснился мне

Опустевший в ноябре.

Все меняет ноябрь,

Отыграли свое

Повзрослевшие дети.

Закрывает ноябрь

Книги жизни моей

Золотую главу.

Наступает ноябрь

В ожерелье ночей

Самых длинных на свете.

Все меняет ноябрь,

Я тебя в этот раз

В дом к себе не зову.

Так и я: закрываю для него двери в свое сердце и прячу ключи далеко-далеко. Ему больше не войти.

Глава 26

– Хорошее помещение. Тепло, солнечно, есть, где развернутся, - заключает Диана, которая приехала посмотреть мою будущую школу. Я попросила ее разработать для меня дизайн. – Мне нравится. Вот это я понимаю подарок!

– Сама в шоке. Когда папа позвонил и попросил приехать сюда, не думала, что он мне вручит ключи и дарственную. Удивил, так удивил.