Приходил Рафаэль, устраивался с книгой у стены.

— Я пригляжу, — обещал он. — Иди спать. Прочь, я сказал!

За годы жизни с калеками — а иной жизни не помнил — он видел всякое, но казалось, эти крылья пугали и его.

Они сперва проклюнулись спицами, позже вросли в спину. Навсегда сковали металлом запястья. Хрупкое тело Немой привязывали, чтобы не повредила себя. Но как она терпела! Кори выла, глядя на её мучения, а Немая — ни звука.

Тогда казалось, юный ученик усомнился в старике. Казалось, не поддержит. Особенно когда пошли смерти — кое-кто надорвался, не справившись с новым телом. Но...

— Неизбежные ошибки, — сказал тогда Рафаэль. — Изменим дозы и чертежи. У нас всё получится.

А Леон взялся уже не за станки, а за оружие. Ушёл в работу, составляя схемы, копаясь в старых книгах. Пытался понять, как объединить смертоносные механизмы и тела в одно.

Тогда-то Кори и поняла, что на её стороне — лишь она сама. Она пока отделалась рукой, но и ту старый мастер менял уже четыре раза, а что дальше? Мир, состоящий из калек? Машины, приводимые в движение обрубками тел? Леон уже пробовал сделать такое, приволок со Свалки слепого здоровяка, обкромсал. Тот страшно мучился и не выжил.

Леон ругался — много дал за такого, и зря.

А когда старый мастер начал едва не каждый день заговаривать о городе, Кори стало ясно, что пора вмешаться. И тогда, годы назад, стоя у ворот Раздолья, она верила, что положила конец безумным идеям Леона.

Но как показало время, она лишь отсрочила их.

Возвращение в город получилось таким, что вовек не забыть.

По одному кивку главаря на борт поднялось десятка два людей. Видно, готовились загодя. Все тут же расселись.

— Ты, Отто, разбираешься, как управлять? — спросил Рафаэль, глядя с прищуром, изучающе.

— Ну, знаю немного, — ответил Гундольф.

— Откуда бы... тебе... знать, — прохрипел с пола Йохан.

Он был ранен короткой стрелой. Лежал, прижимая руку к груди, и сквозь пальцы медленно текла кровь. Неясно только, из чего подстрелили, потому что ни лука, ни арбалета вроде никто при себе не имел.

— Сможешь доставить нас в город?

Гундольф задумался.

— Направление не определю, — сказал он. — И куда там садиться, тоже не знаю.

— Что ж, придётся тебе ещё пожить, — сказал Рафаэль сочувственно, пнув Йохана носком ботинка. — Эй, Берт! Пока нас нет, ты за старшего, как договаривались. Пригляди за всем, как полагается, и жди вестей.

Затем он свистнул, заложив пальцы в рот, и из пещер выбежала девушка. Она, похоже, только и ждала знака, когда можно будет выйти наружу, и сейчас рассмеялась весело. Светловолосая, вся в белом, как отличалась она от прочих жителей поселения!

Незнакомка побежала к лодке вприпрыжку, как дитя, и прямо у тела здоровяка не удержалась — закружилась, и длинные полосы её рукавов полетели по ветру. Волосы, не знающие шпилек и удерживаемые лишь ремнём очков, надвинутых на лоб, разлетелись, закрыли лицо.

— Леона, птичка моя, поднимайся, — ласково сказал Рафаэль. — Нам пора.

Тут-то Гундольф и вспомнил всё, что шептала Кори в полубреду. Присмотрелся и разглядел: никакие не рукава, а крылья из плотной материи, лёгкого металла и кожи, сложенные сейчас. Серебряные иглы спиц, казалось, уходили в тело, сделав девочку одним целым с этой конструкцией. Вдоль рук, обнажённых до плеч, тянулись старые шрамы швов, запястья охватывали широкие полосы металла — там прятался механизм, позволяющий складывать крылья. Что за безумец мог сотворить такое?

Пришлось стать к штурвалу, поднять лодку в воздух, попутно объясняя Рафаэлю, что к чему. Йохан не хотел указывать направление, но его довольно быстро переубедили. Гундольфа передёрнуло от жестокости этих методов.

Они двинулись к Раздолью.

Лодка летела невысоко, и по иссохшей земле, по бездорожью за нею чёрной тенью следовали калеки числом около десятка. Механические ноги несли их легко и ровно, и казалось, эти люди не знают устали.

Леона, это странное создание, вспрыгнула на сиденье босыми ногами, накренив лодку, оставив кровавый отпечаток маленькой ступни на выцветшей материи. Повернулась спиной к пустоте, и уже падая, расставила руки, щёлкнула механизмом крыльев, едва не задев при этом купол. Гундольф дёрнулся, надеясь подхватить, но не успел. Рафаэль схватил его за рубаху.

— За неё не бойся, — сказал с улыбкой.

За бортом раздался смех, и Леона вынырнула с другой стороны лодочки. Пронеслась мимо, взмахнув крыльями, улетела далеко вперёд, превратившись в крохотную белую искорку. Потом и искорка пропала.

— Резвится, — добродушно пояснил Рафаэль.

— А не потеряется она? — спросил Гундольф. — Отыщет нас?

— Куда денется.

Гундольф стоял у штурвала, глядел вперёд сквозь стекло и размышлял. Непохоже было, что девчушку удерживают силой. Кори хотела её вытянуть, а сама-то Леона этого хотела?