— Врёшь! — прошипела Кори, хватая его за горло. — Врёшь! И я знаю, каково на Свалке — только это я и знала почти всю свою жизнь! Я пришла в Раздолье, чтобы найти тебя, чтобы ты почувствовал то же, что и я! Отрезать твою руку по кускам, заставить страдать, страдать медленно, молить о пощаде! Любоваться твоим лицом, когда ты осознаешь потерю!

Господин Второй бился, пытаясь ослабить хватку, и Кори оттолкнула его.

— Так будь ты проклят за это! — вскричала она, давясь слезами. — Я поздно тебя нашла, что я могу теперь? Ты нужен городу, людям, нужен этому своему брату, и ты будешь жить, а я... а я...

Её собеседник молчал, потирая шею.

— Идём, — сказал он ничего не выражающим голосом. — Местные уже собираются.

Пятеро-шестеро и правда уже стояли здесь. Кто-то кричал, подзывая остальных. Глядели на поезд с надеждой.

Господин Второй поднял саблю, открыл дверь и вышел.

— Никак нам пожрать подвезли? — спросил оборванец с распухшими коленями и заковылял к вагону.

— Стоять! — приказал ему правитель. — Сюда привозили мальчишку, где он?

Один из местных зашёлся дребезжащим смехом, не стыдясь показывать гнилые зубы.

— Что, вернуть хотите? А всё уже, опоздали вы!

— Что это значит? Поясняй! — бледнея, воскликнул господин Второй и потянул саблю из ножен. — Отвечай немедленно!

— Э-э, потише! — сказал человек испуганно, поднимая руки и отступая на шаг — Мы-то при чём? Напугался, видно, ваш мальчишка да и влез в какую дыру, а там его и придавило. А может, оступился да в пропасть улетел. Долго мы его вчера искали, да так и не нашли. Так что, будут нам сегодня припасы? Вчера-то мы не дождались...

— А чего это он напугался? — ледяным тоном спросил его собеседник, замахиваясь. — Что вы сделали?

— Мы-то? Да ничего, ничего! Мальчишка изнеженный, к таким местам не привыкший — ну, долго ли до беды?.. Так пожрать-то будет?

— Не будет. Кори, что ты рассиживаешься? Выходи!

Но как было выйти, если ноги отказывались ступать на эту землю? Кори точно знала, что если покинет вагон, то случится ужасное. Она закричит, побежит прочь — может, прямо в пропасть. Думать о том, что правильно, а что нет, она больше не сможет.

— Э, нет, так не пойдёт! — заявил гнилозубый и погрозил пальцем. — Голодом нас решили заморить? И нечего тут махать своей железкой, мы вам не позволим здесь вот так просто расхаживать! Да, ребята? Сами-то сытые, рожи круглые, а что у нас ни крохи во рте который день, и дела нет.

— Верно говоришь, Юрген, — согласились с ним.

Калеки подбирались ближе, обступая господина Второго.

— Их только двое, ребята, мы ж не забоимся?

— Юрген, разумное ли дело на стражей нападать? Нам тогда уж точно припасов не видать...

— Дурень ты, Венни, и всегда был. Да у нас поезд будет!

— А ну стоять, — властно произнёс господин Второй.

Кончик его сабли почти упёрся в грудь калеки.

— Вы правильно заметили, что всё переменилось. Припасы не подвозили, потому что сегодня мы заберём вас в город. Пойдёте на площадь, послушаете, что говорят, выскажетесь сами.

— Да ладно, врёшь! — не поверил ему слепой. — С чего бы?

— Порядки иногда меняются.

— А что ж вагон для еды пригнали? Людей в таком не возят!

— А как после вас отмывать мягкие сиденья? — спокойно ответил ему господин Второй и медленно опустил саблю. — Сейчас я открою вагон, вы зайдёте...

— Ага, а вы на полпути дно распахнёте, и мы все выпадем! Ловушка это, порешить нас задумали!

— Для этого достаточно было бы вас не кормить. Сами бы подохли. Заходите!

Урод с распухшими коленями нерешительно сделал шаг вперёд.

— Я не пойду, — замотал головой тот, кого называли Юргеном.

— Думаешь, тут лучше подохнуть?

— А давайте так: пусть один из этих с нами в вагоне прокатится. Ну как, согласитесь на такое?

— Согласимся, — кивнул господин Второй, почти не раздумывая. — Кори...

Она сглотнула, прогоняя застрявший в горле ком, но не помогло. Под требовательным взглядом правителя, цепляясь за выступы рычагов, Кори перебралась на соседнее место, чтобы оттуда выйти наружу.

— Сиди, — остановил её господин Второй. — Когда мы все войдём, закроешь нас вот этим, видишь? Потом захлопни свою дверь, не забудь. Ты понимаешь, что я говорю? Если выпадешь, пока едем, всем конец. Осторожно опустишь этот рычаг, поезд двинется сам. Доедем — поднимешь. Откроешь нас. Всё ясно?