У дворца уже собирались. Здесь были жители Свалки, пришёл кое-кто из горожан. Они сторонились друг друга и не заговаривали.

— Как же теперь... под помост? Незаметно и не выйдет, — сказала Кори.

Её вдруг начала бить дрожь. Она проверила, на месте ли зажигалка, и чуть её не уронила.

Господин Второй поглядел на Кори мрачно и печально. На лбу его залегли глубокие морщины.

— Это ничего, — сказал он. — Значит, придётся дождаться, чтобы началось. Проберёшься в толпе, никто и не поглядит.

Кори обхватила себя руками, но её всё равно трясло. Скорее бы уже! Кто же знал, что ожидание так мучительно, что оно хуже смерти!

— Давай-ка мы пока укроемся, — произнёс её спутник, взял Кори за плечи, заглянул в лицо. — Ну, идти можешь? Не нужно, чтобы нас заметили раньше времени, а то ничего не выйдет. Давай за мной, заодно прихватим кое-что ещё.

— Что?

Но господин Второй развернулся вместо ответа и пошёл к дворцу.

— Так куда мы идём? Что ты придумал? Что возьмём? — пытала его Кори, шагая следом. Слова сыпались из неё, как из дырявого мешка, и остановиться не удавалось. — Куда? Что будем делать сейчас?

Господин Второй опять миновал зал, запрыгал вниз по лестнице, разжёг лампу. Кори спустилась за ним к двери подвала.

— Нужно взять ещё пороха. Мне пригодится, если... — начал он хмуро, возясь в замке, но не договорил. — Да будь всё проклято, ещё ключ застрял некстати! Вот не хватало сейчас! Кори, сходи, набери в мешок, четверти хватит. Ну, живо!

Кори вошла, приглядываясь, и уже была у бочек, когда за спиной хлопнуло негромко, а в глазах почернело. Она кинулась к двери, но раньше, чем успела, ключ повернулся в замке.

— Открой! — закричала она, ударив по дереву. — Ты что задумал?

— Так будет лучше, — приглушённо донёсся голос господина Второго. — И помни, не разжигай огня.

— Зачем? Выпусти меня! Ты слышишь, выпусти!

Но ей больше никто не ответил.

Ещё до того, как за ними пришли, Гундольф припрятал в кармане осколок. Долго шарил впотьмах, выбирая такой, чтобы и с острым краем, и в кармане лежал незаметно.

— Пустая затея, — сказал на это Рафаэль. — Скорее сам изрежешься, чем кого-то достанешь. Плюнь, а? Только рассердишь людей.

— Я ж не буду на них кидаться. Что я, дурак лезть на толпу с одним стёклышком? Так, мало ли.

И когда их вели по улицам, связав руки тряпичными поясами, Гундольф радовался, что прихватил осколок, и прикидывал, как бы им незаметно воспользоваться.

Но пока не удавалось. Их окружили, толкали, дёргали — легче лёгкого выронить такую мелочь.

Кто-то впереди колотил в таз, кастрюлю или что там у них нашлось. По тихим ещё улицам разносился этот звон, отдающийся болью в голове, и голос, усиленный рупором:

— Эй, городские! Выползайте на площадь!

Рафаэль шёл, выпятив подбородок, но угол рта подёргивался. Калеки шумели, ругались, смеялись. В головах у них не прояснилось, а значит, на беседу рассчитывать было нечего.

Госпожа Первая, Золотая Маска, озиралась с надеждой и тревогой, и из глаз её всё текли слёзы. Симен шагал мрачно, уставившись под ноги, и его сестра шла рядом. Эти двое не обменивались взглядами и ничего не говорили друг другу.

Гундольф сперва тоже оглядывался. Встревожился, не заметив Кори, но прислушался к разговорам и понял, что ей удалось бежать. Как это вышло и помог ли кто, неясно, но калеки теперь ополчились на неё ещё сильнее. С площадью они решили не тянуть и выдвинулись сразу же, как заметили, что Кори исчезла.

— Давайте поговорим, — сделал попытку Рафаэль, когда тот, с рупором, ненадолго утих. — Скажите, чего вы хотите добиться? Озлобить горожан, чтобы на вас напали и перебили?

— Перебили? Ну нет, — ответили ему. — Сами кого хочешь перебьём! Правильно Леона говорила, слабый ты и трусливый, и нечего тебя слушать!

— Нечего слушать? — рассердился Рафаэль. — Хотите сказать, вы плохо жили? Страдали от голода? Воды не хватало? Может, я трудом вас морил?

— Так-то оно так... — сказал неуверенно кто-то позади. — Вроде и ничего...

Его заглушил стук и крик:

— Эй, городские! Живо дуйте на площадь!

Тот, кто шёл с тазом, принялся колотить им по стене дома. В окне второго этажа что-то мелькнуло, занавеска или человек, и тут же пропало.

— По-твоему, мы только о том думали, как брюхо набить, а больше ни о чём душа не болела? — обратился к Рафаэлю косматый верзила. — Да ты нас вовек не поймёшь, ты другой. Ты как они!

— Этот город выбросил нас на Свалку! — пропела Леона. — Отнял всё!

— Не город, а правители, — поправил её Рафаэль.