Это послужило поводом к принятию в тот же день Президиумом ЦИК СССР постановления «О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов» [73] , которым предписывалось:

– следственным властям вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком;

– судебным органам не задерживать исполнение приговоров о высшей мере наказания из-за ходатайств преступников данной категории о помиловании, так как Президиум ЦИК Союза не считает возможным принимать подобные ходатайства к рассмотрению;

– органам НКВД СССР приводить в исполнение приговоры о высшей мере наказания в отношении преступников названных категорий немедленно по вынесению судебных приговоров.

Кроме того, ЦИК СССР принято постановление «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» [74] со следующими требованиями: следствие по делам о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти заканчивать в срок не более десяти дней; обвинительное заключение вручать обвиняемым за одни сутки до рассмотрения дела в суде; дела слушать без участия сторон; кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать, а приговоры к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесению приговора.

В связи с этим Постановлением ВЦИК, СНК РСФСР от 10 декабря 1934 г. [75] УПК РСФСР дополнен новой главой «О расследовании и рассмотрении дел о террористических организациях и террористических актах против работников советской власти», состоявшей из статей с вышеуказанными положениями.

На следующее утро после убийства Сталин прибыл в Ленинград, где ознакомился с материалами следствия и оперативными данными, не содержавшими никакой связи Николаева с оппозиционными группировками. Тем не менее по указанию Сталина сотрудники НКВД стали «искать следы» организации убийства Кирова среди зиновьевцев, т. е. лиц, разделявших взгляды его бывших политических оппонентов по партии Г. Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева.

Под оказанным воздействием Николаев подписал показания, что убийство совершено им по заданию террористической организации, состоявшей из оппозиционеров-зиновьевцев. Началась фальсификация доказательств существования в г. Ленинграде и г. Москве таких организаций.

Расследование, в котором Сталин принимал непосредственное участие, длилось недолго. По делу так называемого «Ленинградского центра» помимо Николаева арестовали еще тринадцать человек, а уже 29 декабря 1934 г. Военной коллегией Верховного суда СССР постановлено, что убийство совершено именно подпольной террористической зиновьевской организацией. Все подсудимые приговорены к расстрелу, приговор приведен в исполнение.

По другому делу самих Зиновьева, Каменева и еще семнадцать лиц обвинили в проведении подпольной антисоветской деятельности и вхождении в контрреволюционный «Московский центр», связанный с «Ленинградским центром», якобы организовавшим убийство Кирова. Приговором Военной коллегии Верховного суда СССР от 16 января 1935 г. все они приговорены к лишению свободы на срок от пяти до десяти лет.

Кроме того, бюро Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) 7 января 1935 г. приняло постановление «Об аппарате ОК и ГК», санкционировавшее увольнение и перевод на другую работу 79 сотрудников, в том числе всех свидетелей (очевидцев) трагических событий. Некоторые вскоре были арестованы или сосланы [76] .

Таким образом, предпринимались меры к недопущению распространения касавшейся убийства информации, которая могла противоречить официальной версии. Однако сдержать разговоры с предположениями о реальных мотивах содеянного было невозможно.

А. Н. Самохвалов «С. М. Киров принимает парад физкультурников». 1935

Преступление вызвало широкий общественный резонанс, и не все поверили властям. Активно распространялась версия, что истинной причиной послужила не политическая составляющая, а интимная связь Кирова с женой Николаева – М. П. Драуле.

Закрутившийся государственный маховик репрессий выдавал подобные суждения как одобрение террористического акта, поэтому органы НКВД стали массово возбуждать уголовные дела по статье 58.10 УК РСФСР (контрреволюционная пропаганда или агитация).

Далеко не все прокуроры на местах видели основания к аресту и привлечению к уголовной ответственности людей, рассуждавших между собой о случившемся.

Однако таких смелых прокуроров вышестоящие руководители тут же ставили на место вплоть до немедленного отстранения от должности и постановки вопроса о возможности дальнейшего пребывания в партийных рядах, поскольку они «не понимали контрреволюционного характера убийства Кирова и опасности подобного метода контрреволюционной агитации». Такой подход назывался «политической близорукостью и притуплением классовой бдительности».

Циркулярным письмом Прокурора СССР от 23 января 1935 г. № 13/36/00728 [77] разъяснялось, что контрреволюционные выступления, одобрявшие террористические акты в отношении вождей партии и советского правительства, следовало квалифицировать по статье 58.10 УК РСФСР. В тех случаях, когда выступления носили организованный характер (наличие группы, обсуждение необходимости совершения терактов над вождями партии и правительства, обработка людей или участников группы в направлении террора) даже при отсутствии элементов прямой подготовки теракта (подыскание средств, способов, выяснение возможностей и т. п.), их надлежало квалифицировать по статье 58.11 (контрреволюционная организация) и статье 58.8 (террористический акт) с учетом статьи 16 УК РСФСР.