Шрифт:
– Да, конечно, – сказала она. Они какое-то время просидели молча. Клинг задумчиво глядел вдаль.
“СПРАЙ ДЛЯ ЖАРКИ” загорелось в ночном небе.
– Клер?
– Да?
“СПРАЙ ДЛЯ ВЫПЕЧКИ”.
– Ничего у нас не получилось, правда?
– Не нужно об этом, Берт.
– Дождь... а потом еще и этот дурацкий фильм. Мне хотелось бы, чтобы все было совсем не так. Я хотел...
– А я знала, что все именно так и получится, Берт. Я даже пыталась сказать тебе об этом, предупредить тебя, разве не так? Разве я не говорила тебе, что я – самая скучная девушка в мире? И зачем тебе только понадобилось настаивать на своем? А теперь я чувствую себя как-как...
– А я не хочу, чтобы ты чувствовала себя так, – горячо проговорил он. – Я просто хотел предложить тебе сейчас, чтобы мы... чтобы мы просто начали все сначала. Вот прямо с этого момента. Постараемся забыть, как было до этого... начнем так, будто мы только сейчас встретились?
– Ох, да к чему все это?
– Клер, – сказал он вдруг спокойным тоном, – скажи, пожалуйста, что это, черт побери, творится с тобой?
– Ничего не творится.
– А куда это ты все время пропадаешь?
– Что?
– Где ты сейчас на самом...
– Прости, пожалуйста. Я не думала, что это так заметно.
– Очень даже заметно, – заверил ее Клинг. – Кто он?
Клер вдруг пристально посмотрела на него.
– А знаешь, ты гораздо проницательнее, чем я думала.
– Для этого не нужно особой проницательности, – сказал он. Голос его звучал очень огорченно. Казалось, что это косвенное подтверждение его подозрений лишило его желания продолжать борьбу. – Я ничего не имею против того, что ты не предала пока огню прошлых увлечений. Очень многие девушки...
– Тут все иначе, – прервала она его.
– Так поступают многие девушки, – он все же решил договорить. – Парень просто смоется от них, а то бывает, что просто как-то все не заладится.
– Так ведь без особых причин кончаются многие...
– Здесь все иначе! – резко сказала она и, взглянув на нее через стол, он вдруг обнаружил, что глаза у нее полны слез.
– Послушай, я совсем не хотел...
– Берт, прекрати, я тоже не хочу, чтобы...
– Но ты ведь сама сказала, что дело... дело тут в парне. Ты же не станешь отрицать...
– Ну что ж, хорошо, – сказала она. – Все так, Берт. – Она прикусила губу. – Все равно, парень был. И я была влюблена в него. Мне было семнадцать – я была такого же возраста, как и эта несчастная Дженни Пейдж, о которой ты меня расспрашивал. А ему было девятнадцать. У нас все это произошло как-то сразу... ты, наверное, знаешь, что такое случается, правда, Берт? Вот именно так произошло и у нас. Мы с ним строили массу планов, таких чудесных планов. Мы были молоды, полны энергии, а кроме того, мы были влюблены друг в друга.
– Я пока что... ничего не понимаю... – сказал он.
– Он был убит в Корее.
За рекой в черном небе вспыхнула надпись: “СПРАЙ ДЛЯ ЖАРКИ”.
И слезы. Это были горькие слезы, которые сначала текли очень медленно, с трудом пробиваясь сквозь плотно сжатые веки и прокладывая дорожки по щекам. Плечи ее как-то опустились, она сидела неподвижно, положив руки на колени, как будто окаменев. Потом слезы потекли быстрее, свободнее, а плечи совсем поникли. Никогда раньше он не видел такого откровенного горя. Он отвернулся в сторону. Ему неудобно было наблюдать за ней. Она тихо всхлипывала какое-то время, потом слезы прекратились так же внезапно, как и появились, и лицо ее стало таким же чистым и ясным, как улица, омытая теплым летним ливнем.
– Извини, я очень сожалею, – сказала она.
– Ну что ты.
– Мне давно следовало выплакаться.
– Может быть.
Официант принес заказанные ими напитки. Клинг поднял бокал и сказал:
– За начало новой жизни.
Клер изучающим взглядом поглядела на него. Прошло время, прежде чем она взяла свой бокал и, коснувшись им бокала Клинга, повторила:
– За начало новой жизни.
Выпив все виски сразу, она опять посмотрела на него, но так, будто увидела его впервые. Слезы придали ее глазам какой-то особенный блеск.
– На это может понадобиться много времени, Берт, – сказала она. Голос ее доносился откуда-то издалека.
– Да у меня этого времени в запасе сколько угодно, – сказал он. И тут же, как бы опасаясь, что она его высмеет, пояснил: – Ведь до того, как ты появилась, я только тем и занимался, что старался убить время.
Ему показалось, что она снова готова расплакаться, и он замолчал, а потом, наклонившись к ней через стол, положил ладонь на ее руку.
– Ты... ты очень хороший человек, Берт, – сказала она, неожиданно высоким голосом, как будто с трудом сдерживала рыдания.