Майкл ничего не говорит. Его руки сомкнуты вокруг моих запястий, как будто снова собирается оторвать их от себя, но он просто стоит и смотрит на меня. После долгой, напряженной паузы тот моргает.

— Хорошо. Я могу это уважать. Больше такого не повторится, — говорит он. Опустив мои руки, он хлопает меня по плечу. — А теперь, пожалуйста, будь добр, сделай кофе перед уходом. Я чувствую, что сейчас умру.

— Я приготовлю кофе.

Резко оборачиваюсь, ударная волна адреналина сотрясает меня до самых нервных окончаний. Я не слышал, как кто-то вошел. Майкл, похоже, тоже; он выглядит так, словно тоже чуть не выпрыгнул из своей кожи. В дверях кухни стоит женщина. Лет тридцати или около того. Ее длинные темные волосы того же цвета, что и у Кольта. Форма их носов похожа, но если у маленького мальчика глаза темные, то у женщины голубые. Она красива, этого нельзя отрицать. И она… мне знакома?

— Подожди. Я знаю тебя. — Я отхожу от Майкла, поворачиваясь к ней лицом, оценивая ее. — Ты… Ты… — Почему я не могу понять, в чем дело? Клянусь, я видел эту женщину раньше.

— Я Слоан, — говорит она, тепло улыбаясь и протягивая мне руку, когда входит в кухню. Она чертовски высокая. Я чувствую запах свежей замши ее куртки, когда мы пожимаем друг другу руки. — Думаю, что когда-то давным-давно мы, возможно, сталкивались друг с другом в больнице. Я здесь, чтобы забрать своего не по годам развитого сына.

— Черт. Ты быстро приехала.

Она смеется.

— О, прошлой ночью я спала по соседству. Эта квартира тоже принадлежит нам.

— Прости, что? — От взгляда, который я бросаю в сторону Майкла, могут завянуть цветы. Могу ошибаться, но этот ублюдок не выглядит ни капли раскаявшимся, когда возвращается к попыткам найти кофе.

— Ты же не думал всерьез, что мы оставим такой ценный груз на твое попечение? — спрашивает он. — Половина Сиэтла заплатила бы хорошие деньги за этого ребенка. Всю ночь у лифта стояли два вооруженных охранника. Плюс один за дверью. И да, его мама была в соседней квартире.

— Тогда какого черта ты заставил меня приехать сюда, чтобы посидеть с ребенком?

Майкл с облегчением выдыхает и опускает руки на кухонную стойку, когда находит коробку с капсулами для кофемашины.

— Мы хотели посмотреть, будешь ли ты сотрудничать, — просто говорит он.

Слоан отпихивает его в сторону и берет капсулы с кофе, морща нос, когда приближается к нему.

— От тебя воняет, как от пивоварни. Где мой будущий муж? Пожалуйста, скажи мне, что его не арестовали в Мексике.

— Он уже храпел в своей постели, когда я видел его в последний раз.

— Слава богу. Иди прими душ. Я пьянею, просто стоя рядом с тобой. Кофеин будет ждать тебя к тому времени, как ты выйдешь.

— Спасительница, — стонет Майкл, выходя из кухни, даже не удостаивая меня взглядом.

— Мне жаль, что они так поступили с тобой, — говорит Слоан, наблюдая за тем, как я убираю капсулы обратно в шкаф. — Они слишком осторожны. И, скажем прямо, им нравится иногда издеваться над молодыми ребятами.

Что я должен на это сказать? Я не могу на нее злиться, но действительно злюсь.

— Майкл и Зет иногда оказываются вовлеченными в некоторые… интересные ситуации. Думаю, они просто хотели знать, могут ли они рассчитывать на тебя в будущем. Если ты им понадобишься. Понимаешь?

Ее тон такой ровный. Успокаивающий. И я обнаруживаю, что гнев, который душил меня всего секунду назад, уже ослабевает.

— Наверное, — сухо отвечаю я. — Хотя мне бы хотелось, чтобы они по-другому подошли к процессу собеседования. Завтра у меня прослушивание. Я должен был провести ночь, репетируя.

— О? Что за прослушивание? Актерское? Музыкальное? — Слоан наполняет чайник из крана и ставит его на плиту кипятиться.

— Музыкальное. Я играю на фортепиано. Но это прослушивание по композиции. Для летней композиторской консерватории в Сиэтле. Парень, который будет вести ее в следующем году, просто гений. У меня никогда больше не будет возможности учиться у него. Так что, да. Давление налицо. Я должен был репетировать всю ночь… — Мой рот продолжает двигаться, слова вырываются наружу. Какого черта я чувствую себя обязанным рассказать этой женщине всю историю своей жизни? То, как она кивает, слушая и задавая вопросы, заставляет меня думать, что ей действительно интересно то, что я говорю.

Я рассказываю ей все о консерватории. Сетую на то, что сегодня мне придется идти к Майклу на обед в дурацкий ресторан и на ужин по случаю открытия. И очень быстро перестаю ворчать, как только Майкл возвращается на кухню с полотенцем, обернутым вокруг талии. Он игнорирует нас обоих, потягивая кофе, пока мы продолжаем наш разговор, пока…

— Мерчант? Фамилия этого парня Мерчант?

Я смотрю на него.

— Да. Тео. Изначально он собирался стать концертирующим виолончелистом, но теперь переходит в медицину.