Староста поднял глаза. Но посмотрел не на ищеек, а на меня. Снова сжал кулаки. Потом Нут медленно перевёл взгляд. И снова не на ищеек, а на Боела. Сынок шмыгнул за спину одного из непрошенных визитёров. Я усмехнулась. Судя по всему, прыть собственного сыночка встала старосте поперёк горла.

– Мы посодействуем, – сказал он, поворачиваясь в мою сторону, но говоря это ищейкам. И обратился ко мне, очень тихо, чуть слышно: – Дурак он, Рейя. Прости, помилуй, всё селение пострадает, если я… – Он замолчал, вглядываясь в мои глаза.

Я взяла его за руку и сжала.

– Я всё понимаю, староста Нут.

– Не губи, родная, – прошептал он.

Я кивнула. Да и как губить. Жизнь одной ведьмы не стоит целого селения. Ко мне они относились с уважением и добром. Ну а паршивая овца вроде Боела всегда в стаде найдётся. Разве должны теперь селяне пострадать? Если я сейчас попытаюсь сбежать или Нут мне поможет, то все отвечать будут перед инквизицией от мала до велика. Инквизиторы безжалостны. Особенно, если дело касается помощи и укрывательства ведьм.

Я перевела взгляд на ищеек. Они хорошо успели просканировать мой дар и переглядывались. Хорошо понимали, что ведьме вроде меня противостоять будет сложно, можно с потерями выйти. Правда, они не знали, что сил своих я много в раненого вложила. И сейчас была навряд ли сильнее местного мальца.

– На селянах нет вины, – сказала я, смело смотря в глаза ищеек. – Не знали они, кто я и рода какого. Они просто люди, для них я лишь травница.

Ищейки переглянулись. Они явно не верили моим словам.

– Слово моё, слово ведьмы. – Я вскинула голову. – Не трогайте селян, и я руки не подниму, силу не призову. Спокойно уйдём.

Мужчины снова посмотрели друг на друга, молчаливо переговариваясь. Один из них, тот, что снял капюшон, повернулся ко мне. Во взгляде его я увидела мелькнувшее уважение.

– Слово ведьмы – крепкое слово. Мы верим, что хорошая ведьма ни силой, ни ведовством не покажет, кто она. А простой люд чар ведьм не видит. Мы принимаем твои условия. Командиру доложим о проверке населения и что они действительно не знали, кто проживает рядом с ними.

Сказал это и отступил, открывая дорогу к выходу. Я кивнула, благодаря за учтивость. Не думала, что ищейки могут так относиться к ведьме. Подхватила плащ и направилась из домика. Староста пошёл следом за мной.

– Спасибо, родная. Спасибо.

Я ничего не ответила. Я шла навстречу судьбе. И, судя по всему, она уже не будет такой светлой, как была.

Пока я шла по улочке, слышала, как переговаривались ищейки и староста. Те запросили найти для меня амбар покрепче. Слово словом, а всё же они побаивались, что я сбегу.

– Клеть к утру соорудим, – неохотно отвечал Нут. – Вы можете остаться ночевать в моём доме, господа.

– Ночёвки нам не нужно, – отказался ищейка. – Завтра к обеду остальной отряд придёт в селение. Им и передадите ведьму. Весть я уже отправил. Стеречь будете сами. С вас, Нут, спрос будем держать. А нам задерживаться никак. Пока след беглеца свежий, по нему пойдём. Если её спасёныш покинул дом ночью, далеко уйти не мог. Надеюсь, вы понимаете, что может случиться, если ведьму завтра не найдут.

– Понимаем, – хмуро ответил старейшина.

– Вы уж постарайтесь к приезду остального отряда клеть соорудить.

Я слушала разговор в пол-уха, шла, смотря вперёд. Видела, как выскакивают из дворов женщины и дети. Бабки горестно качали головами, женщины перешёптывались. Выскочил на встречу ко мне кузнец Ниб, за ним следом отец, ухватил парня за руку и рывком зашвырнул обратно во двор. Я слышала, как он кричал:

– Сиди уж! Или захотел вместе с ней к инквизиторам!

– Пусти, отец!

– Не пущу!

Их голоса смолкли под гулом толпы, направляющейся за мной.

– Она же безобидная!

– Всё селение лечила!

– Ребята, будьте милосердны, как же мы без Рейи?

Я оглянулась. Тётушка Хлоя ухватила одного из ищеек за рукав, пытаясь заглянуть под капюшон, в глаза.

– Ребятушки, хорошая она. Никому никогда зла не делала.

– Ведьма она, мать! – сочувственно ответил тот. – Не можем мы её вам оставить. Ведьмы сейчас на особом счету…

– А люди, люди на каком счету? – выкрикнул кто-то тонким старушечьим голоском. – У нас ни лекаря, ни знахаря! Инквизиция нам их отправит? Да коли и отправит, так драть будет с нас три шкуры. А Рейя… – голос захрипел и пропал. Кто-то яростно прикрыл старушке рот.