– Синхронированный… «додж»… номер… семь пять два… вам приказано остановиться для… выяснения обстоятельств произошедшего, – протрещал динамик.

–Вас понял. У нас есть раненый, нужна помощь, поспешите, – ответил Лунио, сбрасывая скорость. Оахаке задыхался, холодный ветер ангара пролез под рёбра и полосовал внутренности. Когда глиссер остановился, беглец потерял сознание.

***

Никогда ещё Оахаке не оказывался в клинике на блуждающей станции. Пришёл в себя он с холодным чувством тревоги. В его палате мало света. Люминесцентный потолок едва освещал пространство, приходилось напрягать зрение. Беглец решил, что сейчас ночь, что это экономичное ночное освещение, усталость и боль помогли снова быстро заснуть. Но когда он очнулся в следующий раз, ничего не изменилось. Только рядом сидел принц в своём строгом сером костюме, держа в руках светодиод.

–Вот, смотри, – повертел он в руках диод. – Это самое популярное, что приносят сюда посетителям. Здесь всегда не хватает света.

–Сколько я уже здесь?

–Ты проспал всего сутки, всё в порядке. Но ты всё же двуличный тип! Оружия не носишь, а защитной одежды не стесняешься.

–Иотон мог разорвать мою грудную клетку на части…

–Согласен. Достаточно прагматичное решение.

–Путешествие откладывается, да?

–Нет, мы просто заберём тебя сегодня. Только ваши занятия с Лунио придётся отложить. Подучишь пока теорию.

Персонал клиники доставил беглеца к транспортному отсеку, туда где было ближе всего от лечебного крыла. Лоций все время шёл рядом. Лунио и Скальни уже ждали в ангаре. За ними стоял пассажирский вэйвер, небольшой аэрофургон, внутри которого помещалась кровать, на окнах были изящные занавеси, а в воздухе витал лёгкий аромат цитруса и пряностей. Обилие яркого света слегка ослепило Оахаке, когда его укладывали на постель. У изголовья разместился Лунио, Скальни и Лоций сели в кабину.

Лунио объяснил, что сейчас они доберутся до станции, где пересядут на личный поезд принца, а на поезде уже доберутся до края Циклизации. Идея с поездом не слишком понравилась Оахаке. Он выразил сомнения в целесообразности использовать такое средство передвижения. Если принц настолько могуществен, почему у него нет личной передвижной станции? Станция у него есть, заверил Лунио, но ведь это героический поход ради спасения принцессы, а не для того, чтобы развязать с кем-то войну: «Станция – это громоздко, медленно и слишком опасно для такого дальнего путешествия, привлекает внимание». После этого Лунио рассказал, как его допрашивала местная служба охраны. Полицию Сектора они вызывать не стали, вернее, они передали туда всю информацию, но, видимо, только «для галочки». Нападавшие ничего полезного не сказали: это наёмники, действовавшие через третьих или даже четвёртых лиц. Те, кто преследовал беглеца действуют очень скрытно.

–Почему служба охраны не допросила меня, когда я очнулся? – поинтересовался Оахаке.

–Потому что я сказал им, что охотились за мной. – хмыкнул Лунио. – Когда же они спросили, почему, я ответил, что работаю на принца. Вопросы закончились. А тебе было что им рассказать, мастер Оахаке? Может быть, поделишься с нами?

–Не сейчас.

–Ладно. Отдыхай.

–Можно ещё один вопрос, Лунио?

–Конечно.

–Лоций тогда сказал о вашем чувстве превосходства над уязвимыми? Вы действительно те, о ком я подумал? Люди Устойчивости? Неуязвимые для Потока?

Немного подумав, погрузив ладони в свою бороду, Лунио заговорил.

–Почему Лоций не сказал тебе сразу? Он всем, кто нанимается на работу к нему, рассказывает историю о том, как он стал неуязвимым.

–Он начал мне что-то рассказывать: про своё детство, про монастыри и волхва, но не закончил, вы ожидали нас на совет. Пришёл Скальни, и я так и не узнал, что хотел сказать принц.

–Попроси его как-нибудь рассказать эту историю. У него хорошо получается, – задумчиво произнёс Лунио. – Но, отвечая на твой вопрос, да, мы люди Устойчивости.

–Не думал, что когда-нибудь встречу таких как вы. Это генетическая привилегия с рождения или не совсем?

–Это большая тайна, как люди становятся недоступными силе потока. Об этом больше знают Лоций и Дебора. Они получили свои способности уже будучи взрослыми. Я такой с рождения. Как и Сёрен, или Нэстер, и ещё многие из нас.

–А Скальни?

–Он уязвим. Во всех смыслах. Он старается быть похожим на Лоция, но пока совершенно безуспешно. И это делает Скальни порой просто невыносимым.

–Понимаю. А почему принц держит связь с внешним миром только через него?

–У Лоция много… друзей. Много тех, кто ему помогает. Я не спрашиваю, как он распределяет роли, кому что доверить. Он видит в каждом из нас то, что нужно ему, и умело это использует. Он хороший предводитель. Это у него в крови. Он и в самом деле принц, был им в своём племени.

–И что случилось?

–Может, мы лучше приступим к теории Жертвоприношения? Отвечать за Лоция на все твои вопросы я не имею права. Ты сам с ним поговоришь и всё узнаешь, – отрезал Лунио.

Оахаке неуклюже мотнул головой, давая понять, что ему всё ясно. Под рёбрами ещё блуждал ледяной ветер ангара, периодически поигрывая своими лезвиями.

–Извини, если спросил лишнего.

–Всё в порядке, мастер. Не волнуйся, отдыхай, – успокоил Лунио беглеца.

Оахаке закрыл глаза. Шелест двигателя нагнал истому, очень скоро навалился глубокий сон. И в этот раз прерванное движение не смогло пробудить Оахаке.

Принц просил идти осторожно: здесь могут водиться чудовища, сказал он. Голову Оахаке покрывал большой чёрный платок, чтобы чудовища не могли учуять запах волос. Двигаясь меж громоздких сосен, раскачивающихся под порывами мерзлого ветра, беглец чувствовал себя неуютно и почти готов был признать, что ощущает тёмные взгляды, блуждающие по его телу, взгляды монстров из глубины леса.