Шрифт:
— Сам сними, — рычит Лев.
Всё. Покатились мозги по кочкам.
— Вспомни, что ты сделал с Машей!
Запрещённый приём.
Хуже только, что злости на него не было и до этого. Мне ли не знать как трудно устоять перед моей девочкой. Если даже я не смог. А запретное имя только усугубляет.
И первый удар он перехватывает, второй блокирует. А после третьего валится в руки подоспевших беркутовцев. Они заворачивают Льву руки, призывают успокоиться.
Но я по его лицу вижу, что это полный финиш. И терять мне ещё одного спеца из команды.
Сука.
Вообще не вовремя.
Вздохнув, поворачиваюсь к дому.
И встречаю широко распахнутый, шокированный взгляд.
Глава 39
Тревога нарастает, и я надеваю джинсы с футболкой. Спускаюсь на первый этаж, но и там Тигра нет. А где есть?
Ответ мне не нравится. Но с улицы не раздаётся никаких подозрительных звуков.
Замерев в районе кухни, тру лицо ладонями.
Как будто я знаю, как звучат подозрительные звуки. Но не дерутся они же там, в конце-то концов.
И ладно бы были подростками, но оба взрослые мужчины!
Ага. Взрослые, уверенные, наглые и со спец подготовкой.
Вздыхаю, делаю шаг в сторону входной двери, останавливаюсь.
Да. В этом случае лучше бы Тигр со Львом были подростками. Травм меньше.
А, может, ещё успею? Уговорю, успокою.
Или, наоборот, послужу катализатором.
Чёрт.
Два совершенно противоположных чувства разрывают на куски. Пойти или остаться?
В конце концов решаю, что лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. Даже обувь не надеваю, чтобы не дать себе повода сойти с крыльца.
— Олеся.
Подпрыгиваю на месте, но они меня всё ещё не замечают. Дверь открылась бесшумно, я босиком, и оба слишком заняты своими проблемами, чтобы заметить одну маленькую меня в ночной тени.
Ёжусь от холода и предчувствия будущих неприятных открытий, обнимаю себя за плечи.
Лучшим решением сейчас было бы уйти в дом. Закрыть дверь, забыть, как-нибудь уснуть и узнать обо всём утром. Или выдать им своё присутствие.
Я, конечно, не делаю ничего из этого.
— У тебя всё серьёзно?
Тигр неприятно усмехается, мне не надо видеть его лицо, чтобы это понять.
— Какая разница.
Больно. Горько.
Прижав руку к сердцу, пытаюсь унять бешеный стук. Боюсь, что из-за него меня услышат. Отступаю, прислоняясь спиной к шершавой стене.
— Для меня большая.
Для меня тоже!
— Сочувствую.
Всё это… его нежность, аккуратность, чего не ожидаешь от такого хищника. Неужели всё просто так?
Когда Тигр встаёт, я со страхом вжимаюсь в несчастную стену.
— Тигр, отпусти девочку. Она не для тебя. Поиграешься, сломаешь.
Да! Тысячу раз да!
Уже сломал. Уже выкрутил под себя.
— А для кого? Для тебя, что ли?
— Может, и для меня.
Непрошенные мурашки ползут по коже. Они вперёд меня чувствуют опасность.
— Остовин, иди проветрись.
Это тоже было бы лучшим решением. Но кто когда их слушает!
Лев точно нет. Как я. Вместо этого он поднимается и кладёт руку на плечо Тигра.
Опасный жест, угрожающий. Хотя постороннему наблюдателю может показаться, что два приятеля просто разговаривают в ночи.
— Руки убери. — От тона стынет кровь в жилах, ладони противно холодеют. — Или я уработаю тебя прямо здесь. Знаешь, сколько стоит отмыть кровь с натурального мрамора?
— Не дороже жизни.
— Да блядь, Остовин!
Когда сильный толчок приходится Льву в грудь, я судорожно вздыхаю. Громко, выдавая себя с головой. Но оба не обращают на него никакого внимания. А со стороны машины уже торопятся ещё двое крепких беркутовцев в балаклавах и форме.
— Уймись, идиот. У тебя недотрах? Так сними девочку на ночь и успокойся.
— Сам сними, — Лев оправдывает имя, он взбешён не меньше Тигра. — Вспомни, что ты сделал с Машей!
Зажмуриваюсь и перестаю дышать.
Я не хочу знать, что Тигр сделал с неведомой Машей. Но и на её месте оказаться не хочу! Оно явно так себе, если судить по тону Льва.
И реакция Тигра только подтверждает, что всё гораздо хуже, чем кажется.
Я зажимаю рот ладонями и каменею, когда Тигр начинает один за одним наносить страшные удары. Жуткие, сильные. Он мог бы выбивать ими каменную крошку из стены, если бы хотел.