И мы едем.

— Голодная? — спрашивает Тигр когда проезжаем заправку.

Мотаю головой. Крепче стискиваю его руку.

Не хочу останавливаться. Лучше побыстрее вернуться.

Немногие купленные вещи так и остались в съёмной квартире, поэтому, когда Тигр останавливается возле своего дома, понимаю, что я снова налегке.

Выхожу, прижимаюсь к его руке. Закрываю глаза и вдыхаю только его аромат силы и власти.

— Подожди. Скажи, кем я буду для тебя?

Знаю, что не вовремя. Но мне нужно знать.

— Жизнью, красивая, — улыбается Тигр. — Ты будешь для меня жизнью.

Задыхаюсь от чувства, которое вижу в его глазах.

— Такой ответ тебя устраивает?

И снова подхватывает на руки. Заносит в дом, сразу на второй этаж, и аккуратно укладывает на собственную постель.

— А когда я тебе надоем?

Сажусь в кровати. Ласкаюсь щекой к его ладони, которой он нежно заправляет за ухо выбившуюся прядь.

— Смеёшься?

Тигр перетягивает меня к себе на колени. Ведёт себя так, словно нет никакой раны, хотя врач Скорой предупредил, что ножевые ранения заживают долго и муторно.

— Скучно? Ты упала мне в руки посреди улицы, завела в больнице, королевой вошла в “Беркут”. Красивая, я трижды бил из-за тебя чужие физиономии. А потом искал как мальчишка вместо того чтобы бросить и забыть.

Тигр целует шею, легко прикусывает чувствительное место у уха.

— Ах!

Выгибаюсь в его руках, прижимаюсь теснее. И чувствую как напряжён его член.

От воспоминаний о нашем единственном разе бросает в дрожь, которую я не могу скрыть.

Тигр довольно щурится.

— Тебя невозможно забыть, — шепчет, стягивая с меня футболку.

Покорно поднимаю руки, волосы рассыпаются по плечам. Обхватываю его плечи.

— Ты с ноги вошла в мою холостяцкую жизнь и перевернула всё вверх дном своими ужинами, мужиками и невероятными глазищами.

Тянусь, чтобы освободить от футболки и его. Повинуясь его рукам, бёдрами двигаюсь вперёд и назад.

— Только теперь ты моя, — рычит он. — Моя девочка.

От вибрации, вызванной его голосом, вздрагиваю всем телом. Откидываю голову, жарко выдыхаю, когда при очередном трении попадаю прямо по самому чувствительному месту.

Тигр сжимает мою талию, впечатывает в себя.

Боже, как хорошо!

Ярко. Остро.

На грани.

— Скажи! — меняется его тон.

Теперь Тигр требует.

— Твоя, — выдыхаю ему в губы. — Только твоя.

И позволяю его языку властно захватить мой рот. Ласкать, подчинять, овладевать мной так, как ему хочется.

Не помню себя. Чувствую себя сжатой до предела пружиной — только тронь и выстрелит.

А в следующее мгновение оказываюсь на спине. Тигр стягивает с меня джинсы одним движением.

— Ты потрясающая! Дико сексуальная. Очень женственная. Моя красивая девочка.

От низкого, хриплого тона меня прошивает первой волной удовольствия. Ещё не оргазм, но близко. А от взгляда — голодного, хищного намокает не только оставшиеся а мне трусики, меня всю бросает в жар.

Я ожидаю, что он накинется на меня, войдёт сразу. Жду этого.

Но Тигр заставляет встать на колени лицом к нему.

— Я говорил, что ты будешь моей.

Обводит широкими, чуть шершавыми ладонями изгибы моей тела. Спускается от груди, по талии, к бёдрам. Сжимает ягодицы. Сильно, жёстко.

Вжимает в себя, даёт прочувствовать, насколько хочет.

Боже, если бы кто-то сказал мне, что такой мужчина, настоящий хищник будет рычать от желания меня взять, не поверила бы. А сейчас смотрю на него: как тяжёло вздымается грудная клетка, как темнеют глаза, какой каменный член упирается в меня через ткань, и чувствую себя самой сексуальной женщиной в мире.

Потрясающие ощущения.

Но ещё круче становится, когда Тигр сжимает мою грудь, массирует.

— Боже! — вырывается стоном.

Я никогда не стонала так громко.

— Всего лишь я, — усмехается Тигр.

А потом втягивает напряжённую горошину соска в рот.

Мир взрывается ослепительной темнотой оргазма. Пружина лопается, я с протяжным стоном содрогаюсь от внезапного, острого удовольствия. Хватаю ртом воздух, не веря.

Вцепляюсь пальцами ему в плечи.

Это я? Я так умею? Могу кончить от пары движений его языка?

— Чувственная девочка, — самодовольно ухмыляется Тигр.

Толкает на спину, и я заваливаюсь на белые простыни.