Потому что Тигр молчит и отказывается посвящать меня в свои дела, а я никак не могу забыть кошку Валерию и тот короткий уикенд.

— Звягинцеву весело, — фыркает Лапочка. — После того, как Леркин наёмник напал на тебя, Тигр подал на неё в суд.

— Не спрашивай, я не знаю, как он провернул это без тебя! — отвечает быстрее, чем я спрашиваю. — Знаю, что Лерку сначала посадили, потом выпустили под подписку, а потом папочка быстро отправил её заграницу, а дело замял. Тигр ходил дико довольный.

— И мне не сказал, — качаю головой.

— А то ты не знаешь Тигра. А, может, просто не хотел тебе напоминать и расстраивать.

Хм. Это он ещё не знает, насколько прав насчёт расстраивать.

Привычно замираю в восторженном ожидании. Уже в который раз за эти двое суток.

— Знаю, что Лерке пожизненно запрещён въезд в страну. Неофициально, конечно, но Звягинцев впечатлён и согласен. И что…

Договорить она не успевает. Двери лифта распахиваются и из них выходит хорошо помятый Пашка.

Низкого роста. с пивным брюшком, слабыми руками и вечно недовольным, унылым лицом, он затравленно оглядывается. Но находит меня взглядом и словно обретает опору. Выпрямляется спина, во взгляде добавляется наглости.

— Боже, — с отвращением косится на него Лапочка.

Ей можно, она работает среди тестостероновых красавцев. Подозреваю, и замужем за таким же.

Но в этот раз и я с ней согласна. Что я вообще в нём нашла?

— Олеся! — восклицает Пашка и бросается передо мной на колено.

Нет, он всё-таки настолько дурак.

— Выходи за меня!

В приёмной воцаряется мёртвая тишина.

— Молодой человек, здесь недавно мыли, — свысока отвечает Лапочка. — Не грязните пол.

Невольно фыркнув, вспоминаю вечные Пашкины штаны с карманами и полурастянутыми коленями.

— Олеся! Я всё понял! Прости меня кретина. Я тебя не ценил! Выходи за меня и всё будет по-другому. Я стану любить тебя, уважать и ценить.

— А как насчёт работать?

— Что? — сбивается Пашка с наезженных рельс.

— Работать, — повторяю с вежливой улыбкой. — Это когда ходишь, что-то делаешь и тебе за это платят.

— Найду! — решительно кивает он. — Всё найду. Работу, жильё, жену… в смысле уже нашёл.

А мне страшно. Потому что сотни тысяч женщин живут рядом с таким вот и не знают, что можно совсем по-другому. Я тоже такой была.

А потом встретила Тигра.

Или правильнее сказать упала в его объятия?

От мыслей о Тигре прикусываю губу, чтобы не улыбаться совсем уж широко.

— Лапочка, это что?

Но тут является он сам. Выходит из лифта, не обращая внимания на Пашку, подходит ко мне.

— Девочка моя!

Тянет за руку, заставляя подняться, вдыхает аромат моих волос. А потом целует так, что пашка издаёт вопль, а я забываю, где нахожусь.

— Скучала? — спрашивает, отстраняясь.

— Очень!

Что-то в голосе меня выдаёт. Тигр всматривается в меня внимательнее, но…

— Олеся! Вернись, я всё прощу!

Офигев, перевожу на него взгляд. Пашка всё простит?

— Лапочка, вызови ребят, пусть уберут, — кивает на Пашку.

И выводит меня из “Беркута”.

Но смеётся, когда занимает водительское кресло.

— Толкова выперли из квартиры. Я же знаю, какая ты любопытная, — поясняет в ответ на удивлённый взгляд.

— Но он же жил в родительской.

— Родители его выперли, отказались давать в долг. Банки тоже отказались. А отец сказал, что раз он даже девушку удержать не способен, пусть выметается на вольные хлеба.

Машина трогается с места, а я осмысливаю.

— Девушку?

— Тебя, красивая, — усмехается Тигр.

Чувствуется, что Пашка его не волнует. Просто не находится в его системе координат, не говоря о том, чтобы ревновать или хотя бы секунду испытывать по его поводу какие-то эмоции.

— Не будем о нём, пусть катится.

Отмахиваюсь и переплетаю свои пальцы с его.

— А куда мы едем?

— Сюрприз.

И как я не пытаюсь, не могу выпытать у него, что это за сюрприз. Всё, что понимаю — мы выезжаем из города.

— Совсем тайный сюрприз? — вздыхаю.

— Не совсем, — улыбается Тигр и вдруг тормозит у обочины.