Мы оказываемся перед небольшим лесом.

— И даже не намекнёшь?

Не могу отвести от него взгляд.

Красивый. Сильный. Мой.

По крайней мере, пока мы оба этого хотим.

— Намекну, — ухмыляется Тигр.

А потом подхватывает меня на руки.

— Ах! Я же в платье!

Коротком. Потому что оказалось — он такие любит. Да и мне красиво. А ещё короткое платье позволяет много чего и в ресторане, и в лифет и даже в машине.

Очень удобно. Тигр просветил.

— Никто не увидит.

Он целует рядом с ухом, глубоко вдыхает, а у меня мурашки по всему телу.

Но я мгновенно забываю о них, когда вижу это.

Воздушный шар?

— Ты с ума сошёл! — выдыхаю.

— Только с тобой, — Тигр доволен эффектом.

И опускает меня только в корзину шара. Неожиданно большую, такую, что здесь легко умещаемся мы, человек, который этим шаром заведует и небольшой столик с корзиной на нём.

— Сумасшествие, — восторженно округляю глаза и не могу оторваться от удаляющейся из-под нас земли.

— Не большее, чем это.

Пока я рассматриваю верхушки деревьев, над которыми мы пролетаем, Тигр берёт мою правую руку. А спустя мгновение безымянный палец холодит тяжёлое, но очень красивое кольцо. Из белого металла с огромным квадратным бриллиантом посередине.

— Это… это…

Задыхаюсь от полноты чувств. Хватаюсь за горло и не отрываю взгляда от довольного Тигра.

— Ты — моя, красивая. Ты мне нужна. Я не любил никого так, как тебя. И я хочу, чтобы это знали все.

— Что это значит?

Голос сиплый. А в груди разгорается искристое, невероятно-восторженное счастье.

Если бы я знала… Если бы хоть могла предположить…

— Что мы женимся, — прищуривается Тигр.

Горячие ладони ложатся мне на талию.

Замираю.

— Сейчас прилетим в аэропорт, там нас по-быстрому зарегистрируют, а праздновать будем уже в самолёте. А потом на берегу тёплого океана. Как положено, с шампанским и огненным сексом.

Последнее он шепчет мне на ухо. А я вдруг понимаю, что планы придётся корректировать.

Закусываю губу изнутри. Улыбаюсь.

— С шампанским не получится, — шепчу в ответ.

А потом достаю из кармана платья тест на беременность.

— Мне теперь нельзя.

И вижу как я его глазах разгорается целый мир.

Мой мир.

Наш.