– Это открытие в первую очередь Льва Игнатьевича. Прекратите эту демагогию!

– То, что он на вас упал, не дает вам исключительное право на этот объект исследования!

– Да у нас индекс Хирша видели какой? И вы говорите, что мы не можем участвовать!?

– Филипп Варламович, вы же по насекомым у нас. Собрались что ли на этом звере блох искать?

– Даже если в нём и есть паразиты, то доберётесь вы до них только через мой труп!

Дима зашел в комнату. Шестеро учёных так яро спорили между собой, что не заметили, как он вернулся. Зверь же во время этой буйной сцены лежал свёрнутый клубком на кровати. Поняв, что ситуация становится всё горячее и горячее, Дима наконец подал голос.

– Я вернулся, вольер здесь, – сказал он привычным тоном, но никто не отреагировал на его слова. – Мы можем продолжить. – Напряг свои голосовые связки аспирант. Гул не останавливался. – Да прекратите спорить! Вы – уважаемые люди, а лаете как собаки! Давайте просто соберемся все вместе в чайной и в спокойной обстановке всё обсудим. – Попытался перекричать эту маленькую толпу Дима и с ускорением бросил на пол принесенный им вольер.

– Да, действительно, что это мы тут раскричались? Первостепенно нам нужно обеспечить хорошие условия нашему зверю. Давайте аккуратно перенесем его в новый дом. Нужно дать время на адаптацию к непривычной обстановке, – мотала головой в поисках существа Юлия Игоревна. Видимо, во время их небольшой перепалки все настолько увлеклись выяснением кто прав, что совсем забыли о самом виновнике.

– Только руками его не берите. Неизвестно, может он ядовитый. – предостерег Лев Игнатьевич.

Дима схватил своё одеяло и, стараясь как можно меньше тревожить животное, приподнял его. По ощущением оно было сильно увесистым, руки аспиранта слегка подрагивали. Зверь никак не реагировал на свою транспортировку, оставаясь в свернутом положении, все его мышцы были напряжены. Если условиться, что коты – это жидкость, но это нечто точно было камнем. Только когда дверцу вольера плотно защелкнули, все наконец смогли выдохнуть и направится в чайную.

– Давайте проанализируем, как нам теперь быть, – начал Филипп Варламович новый виток обсуждений, усевшись за стол. – Слушайте, раз мы все находимся на станции, и все хотим принимать участие в изучении, пусть так и будет. Главное – на берегу решить вопросы с публикациями. Мы же всё-таки команда как-никак.

– Надо сразу всё рассказать научному сообществу. У нас ведь тут нет никакой дельной техники: ни секвенатора, ни цитометра. Всё, что мы имеем, – так это вольер да парочку микроскопов. Что с этим вообще можно сделать? Пересчитать его глаза? – высказалась Анастасия Петровна, перебирая пальцами по столу. – Нужно вести его в институт с хорошим оборудованием и продолжать уже там.

– Это всё конечно хорошо, но неужели вы вот так легко готовы из своих рук передать это нечто какой-то лаборатории? Или вы думаете, вас сделают главой проекта? Сомневаюсь. Максимум, что может светить, так это строчка в конце списка авторов статей. Или того хуже – просто отметка в благодарностях за оперативную транспортировку зверя, – возразил Лев Игнатьевич, от чувств немного привстав со стула. – Будьте уверены, Анастасия Петровна, даже ваших связей не хватит, чтобы утихомирить ту шумиху, которая наступит.

– Я согласна с Львом Игнатьевичем, оборудования у нас немного, но мы всё равно можем его изучить довольно обширно. И пересчитать глаза – это тоже, знаете ли, вполне себе бакалаврская. Мы можем поделить сферы работы, а получившиеся статьи послать в журналы в одно и то же время. А потом хорошо бы и одну большую общую статью организовать. В результате у каждого получится полноценное отдельное исследование и всеобъемлющее общее. Каждый будет в плюсе, – предложила мирное решение Юлия Игоревна, собезьянничав жесты Льва.

– А как вы себе представляете, что мы все вместе одновременно будем его исследовать? – хлюпнул раздраженно чаем Пал Саныч.

– Мы ведь можем составить расписание и каждому ежедневно выделить несколько часов на работу. Таким образом, мы и наши текущие проекты на станции не забросим, и займемся настоящим исследованием, – предложил Сорокин.

– Филипп Варламович, а скажите, вы как энтомолог, чем будете заниматься? – широко и натянуто улыбнулась Анастасия Петровна.

– Я буду работать в группе с Львом Игнатьевичем. Не волнуйтесь, на ваших паразитов мы не покусимся, – Филипп и сам прекрасно понимал, что его специализация в данном случае никак ему не на руку. Слишком много лет он рассматривал жилки на крыльях стрекоз, чтобы сейчас вот так легко заняться совсем другой работой. Лев же писал в начале карьеры статьи по межгрупповой коммуникации оленей. Да и как физиолог он должен хорошо разбираться в общих процессах. Ну и птицы – основная специализация Льва Игнатьевича, кажутся как-то ближе к этому существу, чем насекомые. Так что опыта в этом деле у него явно больше. Да и статьи вместе писать легче и быстрее.

После этого заявления Комаров пристально посмотрел на Филиппа и тихонько кивнул, показывая, что он не против такого расклада.

– Хорошо! Мы тогда с Сан Палычем продолжим вместе работать, – поддержал идею разбиения на команды Пал Саныч. – Не одной же Анастасии Петровне с помощником быть.

Так и получились четыре группы: Пал Саныч и Сан Палыч, Анастасия Петровна и Дима, Филип Варламович и Лев Игнатьевич, и одна Юлия Игоревна.

Составилось следующее расписание свиданий с существом: c 8 до 11 им занимается Юлия Игоревна. Она работает одна, поэтому ей единогласно решили дать фору в один час, да ещё и поставить первой в очереди. С 11 до 13 со зверем Анастасия Петровна. Так как её напарник – всего лишь аспирант, она идет вторая. С 13 до 14 полагается перерыв на обед. Далее в очереди Пал Саныч и Сан Палыч до 16. Нижнюю строчку в расписании занимают Лев и Филипп, общающиеся с существом до 18.