— Блядь, — бормочет она себе под нос. — Это так неловко.

— Он не знал, что ты здесь не одна. Все нормально.

Мы вытираемся полотенцами и спешим в главную комнату, чтобы одеться. Моя эрекция не спала, ни на дюйм. Ее губы кривятся в усмешке, когда она замечает, что я пытаюсь натянуть джинсы поверх этого.

— Проблемы, король выпускного?

Я вздыхаю.

Она убирает волосы в небрежный пучок и некоторое время смотрит на меня. Наконец она заговаривает.

— На эти выходные я собираюсь домой. Выезжаю завтра утром. — Она делает паузу. — Вернусь в воскресенье днем.

— Моих соседей тоже не будет все выходные. У них какой-то концерт в Бостоне, и Шейн сказал, что их не будет дома до поздней ночи воскресенья. Так что дом будет в моем распоряжении.

Ее взгляд опускается к заметной выпуклости на моих джинсах, затем скользит обратно вверх.

— Это твой способ попросить меня прийти в воскресенье?

— Нет. — Я пожимаю плечами. — Приходи в воскресенье. Вот — это мой способ.

Уголки ее рта приподнимаются в улыбке.

— Хорошо. — Она встречает мой вопросительный взгляд. — Я буду.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

ДЖИДЖИ

Не слишком увлекайтесь

— Мне жаль, Генри. Это была просто интрижка. — Британский ведущий окидывает взглядом оставшиеся пары в купальниках, стратегически расположившихся на плетеной пляжной мебели. — Остальные из вас все еще на пути к вечности. Спокойной ночи.

— Срань господня, это было потрясающе. — Уайатт разинул рот. — Этот шотландский чувак серьезно только что ворвался на виллу и разлучил Аннабет и Генри.

Сегодня субботний вечер, и моя семья собралась в большой комнате нашего дома в Бруклине. Ну, технически это просто гостиная, но, сколько я себя помню, ее называли — большой комнатой. Вероятно, из-за высоких потолков и окон во всю стену. Это моя любимая комната в доме. Мне нравятся встроенные книжные шкафы и супер удобные секционные диваны, окружающие огромный каменный камин. Комната выходит на одну из многочисленных террас имения, с видом на основную часть обширного двора, где расположены бассейн и беседка.

На другом конце дивана мама щелкает пультом, чтобы включить следующую серию, в то время как папа засовывает в рот пригоршню попкорна.

— Я болею за Мака и Саманту, — говорит он, пережевывая.

— Серьезно? — Требую я. — Мак такой придурок. Все, что он делает, — это критикует ее гардероб.

— Он всего лишь следует ее примеру, — говорит папа в защиту Мака. — Она постоянно жалуется на его внешность. Сказала ему, что у него маленькие уши, и бедняга подумывает об операции.

— Эти двое слишком ядовиты, — возражаю я. — Я в команде Кэма и Эбби.

— Кэм! — упирается папа. — Да ладно, Стэн. Он использует слишком много масла для загара.

— Так и есть, — соглашается Уайатт. — Похоже, он выполз из-под взрыва на фабрике детского масла.

Мама воет от смеха.

— Я одержима этим каналом, — говорю я всем.

— Чувиха. То же самое. — Уайатт крадет последний попкорн из моей миски. Свой собственный он проглотил через пять секунд после того, как мама протянула ему миску.

— Правда? — Подозрительно спрашиваю я. — Или ты смеешься надо мной?

— Нет, мне нравится. “Вкусовые угодники”? Гениально.

Мама согласно кивает.

— Я люблю этих милых маленьких судей. Этот ребенок, которому никогда не нравилось ни одно блюдо конкурсантов, просто умора.

— То, как этот маленький засранец морщит нос, — восхищенно соглашается Уайатт. — Обожаю.

Бержерон внезапно спрыгивает со своей собачьей лежанки и неуклюже бредет к одной из французских дверей, где останавливается и скулит.

— Пока не включай следующую серию, — говорю я маме. — Берги нужно выйти.

— Я его выпущу. — Уайатт тяжело поднимается с дивана. Пока у нас перерыв, я ныряю на кухню и засовываю в микроволновку еще одну упаковку попкорна. Пока я жду его, заходит папа и обнимает меня.

— Я так рад, что ты дома, Стэн.

Я кладу голову на его широкое плечо.

— Я тоже. Мне это нужно было.

Последние несколько дней были... напряженными. Но я не планирую посвящать в это своего отца. Что бы ни происходило между мной и Люком Райдером, это останется между мной и Люком Райдером. По крайней мере, на данный момент. Кроме того, даже если бы я могла в этом разобраться, ни одна дочь не захочет небрежно сообщать своему отцу, что завтра вечером планирует заняться с сексом.