— Как ты с Ромой?

Все думали, что у нас с Романом уже настоящие отношения, и неважно, что срок нашего знакомства — шесть дней. Это из-за его внешности — он выглядел взросло, держался взросло. Весь такой с мужественным подбородком и широкими плечами, словно Тор. Но лишнего он себе не позволял — со мной не забалуешь.

— Как я с Ромой, — криво улыбнулась я.

— Вы уже целовались? Я видела, как он подкараулил тебя вчера вечером, когда ты шла от умывальника! — на меня уставились четыре пары любопытных глаз.

— Это личное.

— Конечно, они целовались! — засмеялась Лерка, а остальные подхватили. — И наверняка Роман целуется лучше всех! Правда же?

Вместо ответа я загадочно улыбнулась — мол, думайте, как хотите, фантазируйте на здоровье. Просто постеснялась признаться, что в свои семнадцать толком и не целовалась. Были странные попытки в похожем лагере в прошлом году, но о таком лучше забыть, как о ночном кошмаре. И уж тем более не стоит говорить, что с Романом мне целоваться ну вообще не хочется. Просто вся эта девчачья романтика не для меня. Та же Лерка постоянно на кого-то западала, влюблялась и разочаровывалась, лила горючие слезы, из нее бил фонтан эмоций. А из меня нет, совсем нет.

И вряд ли это лето что-то изменит.

За ужином Елена Анатольевна перепутала меня с Леркой Локтевой, которую обещала оставить без ужина, и в результате я грызла зеленое яблоко, запивая его водой, а Лерка лопала гречку с обезжиренным кефиром — по-нашему это плотный ужин. О путанице мы обе промолчали, потому что Лерка моя подруга и я знала — остаться без еды для нее смерти подобно, однажды после такого «лишения» она проглотила сырой гриб, найденный в лесу. Нам было по девять лет тогда, но все равно лучше не рисковать, ведь второй раз дело может не обойтись легким недомоганием.

— Что думаешь? — спросила сидящая рядом Жанна.

Мы наблюдали, как футболисты за соседним столом швырялись кусочками сочной курицы. Их тренеру до происходящего дела не было — он спокойно жевал бутерброд и добродушно улыбался тарелке.

— Ногомячники, — ответила я. — Всегда слабые соперники.

— Тоже так думаю, — кивнула Жанна.

Обычно мы с ней ладили плохо — между нами была та самая пресловутая заклятая дружба с кучей подводных камней, но общий враг всегда сближал до дружбы почти нормальной. Не хотелось признавать, но моя заклятая подруга была неплохим стратегом и вообще неглупой. Обо мне она была похожего мнения, поэтому мы и объединялись на короткий промежуток времени, чтобы разойтись потом по разные стороны баррикад.

Футболисты и впрямь выглядели чокнутыми и шумными, каждый день в столовой они неизменно затевали перепалки и швырялись друг в друга едой вот как прямо сейчас, хоть и были нашими ровесниками. Их тренер-великан казался милым добряком и широко улыбался, даже когда ругал свору неуправляемых парней. Это выглядело непривычно, тренер ведь должен быть строгим и смахивающим на тюремного надзирателя. Конечно, хотелось пофантазировать о другом отношении, но увы — подростков иначе не построить, спортсменов иначе не воспитать. Как только та же Труха отпускала поводок, мы начинали отлынивать. Все, кроме Жанны.

— Но они шумные, — продолжила я. — И любят свой футбол.

— Было бы что любить! Скучнее него только легкая атлетика, — мы синхронно перевили взгляды на другой стол. Там обстановка была спокойнее.

Легкоатлеты были разрозненными как по возрасту, так и по половой принадлежности. Некоторые девчонки выглядели совсем взрослыми и больше походили на тренеров, но возможно, это из-за роста и крупности. Их коллектив тоже был шумным, но поадекватнее футболистов — как минимум едой никто не швырялся, а шумели они в основном на улице, когда носились по лагерю друг за другом. Просто среди них было много мелочи, и обычно мы тоже выезжали с мелкими, тренировали их, приглядывали, но в этом году на них не хватило мест в лагере.

— Уверена, эти нападут первыми, — сказала Жанна. — Будет что-нибудь банальное вроде зубной пасты или несмываемого маркера.

— Может, в этот раз не будем ждать нападения?

— Почему? Мы всегда ждем.

— И всегда от этого страдаем.

— Первый объявивший войну страдает еще больше — все потом идут против него.

Да, было такое дело. Как в прошлом году, когда волейболисты забрались на крышу одного из домов, запустили сигнал тревоги по всему лагерю и когда все начали вываливаться из домиков, лили с крыши воду с протухшей рыбой. Это было жестко и даже жестоко, прошел год, а я до сих пор ловила флэшбеки с запахом тухлятины. Но вообще план был прикольным, запоминающимся. И волейболистам за такое потом крепко досталось — все объединились против них, бедняги неделю почти не спали — караулили опасность. Уж не знаю, как они при этом еще и тренировки тянули.

— Можно заручиться союзниками, — теперь мы перевели взгляды на крайний столик, за которым сидели дзюдоисты. Они казались взрослыми и серьезными, особенно на фоне остальных, с такими можно и объединиться.

Увидев наш интерес, Роман сразу разулыбался и довольно мне подмигнул. Думал, я тут с подружкой им любуюсь? Вообще-то, у меня есть дела поважнее. Уж точно поинтереснее. Но чтобы его не расстраивать, а еще ради потенциального союза, я робко помахала в ответ, только убедилась, что Труха смотрит в другую сторону.