Как только в доме стало тихо, я практически заползла в ванную. У меня болела голова, болело тело, и я был такой… уставшей.

Я посмотрела на себя в зеркало и увидела, что выгляжу именно так, как чувствую.

Мэддокс ничуть не изменился с тех пор, как мы поженились. Подтянут и красив как никогда. Он даже почти не постарел. Но я?

Боже, я была в полном беспорядке.

Я съежилась, глядя на женщину, смотревшую на меня в отражении. Темные круги. Рвота в моих волосах. Когда я в последний раз принимала душ? Два дня назад? Может три?

Я поспешно сорвала с Мэддокса рубашку, но в конце концов сдержала крик, увидев свое обнаженное тело. Я даже не смотрела на себя в зеркало с тех пор, как родилась Айрис.

Это была тяжелая беременность, и это сказалось на моем теле.

Мой плоский живот исчез с тех пор, как у меня появились близнецы, но теперь больше растяжек покрывали дряблую кожу, и как бы мне ни нравилось, что этот живот несет на себе пятерых моих драгоценных детей, я ненавидела его вид. Хирургический шрам, который я получила от моей последней беременности, смотрел на меня.

Мои сиськи вытекли, и я поняла, что у меня есть всего около пятнадцати минут, прежде чем Айрис понадобится еще одна порция молока.

Блядь.

Мои колени подогнулись, и я присела на корточки, издав приглушенный всхлип.

— Лила, — позвал Мэддокс через дверь. — Ты там в порядке?

Когда он пришел домой? Я была рада, что он вернулся рано, но я не хотела, чтобы он видел меня такой. Последнее, что я хотела сделать, это сломаться перед Мэддоксом. Ему не нужно было видеть меня такой… слабой. Страшная боль разлилась по моей груди.

— Ага, — сказала я, пытаясь казаться сильной, но мой голос прозвучал лишь как хныканье.

Мэддокс помолчал всего секунду, прежде чем снова постучать, на этот раз более настойчиво.

— Лила, я даю тебе десять секунд, чтобы открыть эту дверь, прежде чем я сломаю ее.

Я сердито вытерла слезы и закричала в ответ:

— Я в порядке. Просто дай мне минутку.

— Нет, — прорычал мой муж. — Нет, Маленький Дракон. Впусти меня.

Проклятье. Мэддокс и его интуиция. Он всегда знал, когда я нуждалась в нем, всегда был рядом со мной, даже если я не просила его о помощи.

— Не смей ломать…

Моя фраза оборвалась, когда дверь с грохотом распахнулась и появился Мэддокс. Лицо твердое, глаза мягкие, когда он шагнул ко мне.

— Черт возьми, — прошипела я.

— Ты никогда, никогда не запрешься от меня, Лила, — сказал он низким и сердитым голосом. Мэддокс присел рядом со мной, и я попыталась отбить его руки, но он уже баюкал меня на руках и поднимал мое тело с холодных плиток.

Он усадил меня на туалетный столик рядом с раковиной и заключил меня в клетку. Я прижалась к его груди.

— Разве нет уединения? Мне просто нужно было побыть одной, Мэддокс.

Его глаза сверкнули чем-то темным.

— Без уединения. Не тогда, когда ты такая.

— Какая? — защищаясь, спросила я.

— Ты снова застряла в своей голове, Лила. Я не оставлю жену одну, когда я ей нужен.

— Что мне нужно, так это побыть одной.

— Что тебе нужно, так это выплакаться, пока я держу тебя.

— Я…

— Она не ненавидит тебя, Маленький Дракон, — мягко сказал Мэддокс.

Я подавилась собственной слюной, сдерживая слезы.

— Ненавидит!

Он обхватил меня за щеки, приближая наши лица. Его губы шептали над моими.

— Как она может ненавидеть тебя? Как она может ненавидеть тебя, когда ты отдала ей жизнь? Когда у тебя есть так много любви, чтобы дать ей? Айрис шесть недель. Она ничего не знает о ненависти.

Мэддокс поцеловал меня, и я всхлипнула.

— Но… она… ненавидит меня. Она плачет каждый раз, когда я прикасаюсь к ней… Айрис никогда не плачет, когда ты ее держишь. Она даже не позволяет мне кормить ее грудью!

— Ты потрясающая мать, Лила.

— Мне это не нравится.

— Посмотри на меня, Маленький Дракон, — настойчиво сказал Мэддокс. Наши взгляды встретились, мой наполнился слезами, а его — голубые глаза, похожие на бездонный океан, наполненные обожанием.

— Когда родился Логан, я не знал, как быть отцом. Ты научила меня любить, ты научила меня быть отцом, потому что я понятия не имел, с чего начать. Я хочу сказать, что мы оба старались изо всех сил, но Лила, мы не были бы той семьей, которой являемся сейчас, если бы ты не поддерживала нас вместе. Ты клей, и я не мог бы желать лучшей матери для своих детей. У этих мальчиков и Айрис никогда не будет того, кто любит их так сильно, как ты.