Мэддокс высосал весь кислород из моих легких, пока я не задохнулась.

Его поцелуй замедлился, и мое сердце забилось быстрее, глухо стуча, как бушующая скрипка, визжа и громко.

— Я твой, Лила. Каждая часть меня принадлежит тебе, — прошептал он.

Я хотела верить ему… и я верила. Может быть, это было глупо с моей стороны…

У меня была слабость к Мэддоксу.

— Обещаешь сказать мне, если что-то не так? — тихо спросила я, мой голос был едва слышен. Мое хрупкое сердце было у него на ладони, и он мог так легко раздавить его простым сжатием.

— Лила. — Мое имя было нежным шепотом на его губах. — Я никогда не причиню тебе вреда, ни добровольно, ни преднамеренно.

Когда его рот снова прикоснулся к моему, я почувствовала, как он что-то выдохнул мне в губы. Но я не уловила этого и была слишком поглощена его поцелуем, чтобы обращать на это внимание.

Я поверила ему.

Мэддокс никогда бы не причинил мне вреда.

Не умышленно.

В конце концов, он был моим лучшим другом.

И именно поэтому у него была сила уничтожить меня.

ГЛАВА 10

Мэддокс

Лила Гарсия была распутницей, насквозь.

Грязная, гребаная шалунья, которая любила мучить меня. Расплата, сказала она. Расплата за то, что дразнил ее в библиотеке, расплата за то, что я осмелился сделать на публике…

Мой маленький дракон был настоящей лисицей.

Лила нравилась каждая минута этого, она практически промокла сквозь трусики от одной только мысли о моих пальцах в ее киске.

И теперь она играла в недосягаемость.

Я вспомнил ухмылку на ее лице, когда она бросила мне вызов три дня назад. Ты не можешь прикасаться ко мне. Нет, пока я не скажу тебе. Попробуй.

Лила заставила меня гоняться за ней, практически умоляя дать моему члену облегчение, но она не уступала. Она держала меня в вечном состоянии синих яиц в течение трех дней.

Она нашла любой способ заставить меня напрячься и страстно желать ее. Я дрочил по три раза в день, чтобы выдержать все эти чертовы дразнилки.

Делая утреннюю растяжку, в обтягивающих штанах для йоги, обтягивающих ее задницу, как вторая кожа, она намеренно наклонялась, касалась пальцев ног и покачивала сочной попкой, когда я проходил мимо нее. Да, это почти заставило меня сорваться.

Или когда она решила убраться во всей квартире только в рубашке и трусиках, которые едва прикрывали ее розовую киску и попку. О, и без лифчика. Ее соски торчали из-под тонкого слоя рубашки весь чертов день. Я чуть не разорвал орех в своих спортивных штанах.

Лила хорошо владела искусством пыток, и, черт возьми, я жил ради каждой частички этого.

Мне нравилась ее дразнящая ухмылка… и ее нежная улыбка.

Нравилось, как она царапала мне спину, как тигрица, когда я ее трахал… нравились ее мягкие губы на моей груди и ее сладкие ласки.

Нравился ее умный мозг… нравился ее опасный ум.

Ее сильная воля, ее непоколебимая решимость. Как две недели назад…

Лила Гарсия ужасно боялась машин и вождения. Но моя девушка? Моя чертова девушка получила свои собственные права. По ее словам, это был способ преодолеть страх.

Она сделала это. Я вспоминал довольно тепло. С уверенной улыбкой, свирепой позицией и легким покачиванием бедер, она подошла ко мне и объявила, что сдала экзамен по вождению.

Лила была моим хорошим днем и причиной того, что мое холодное сердце больше не было таким холодным. Она была моей лучшей половиной, идеальным сочетанием ангела и дьяволицы. Беспорядочный хаос и прекрасные карие глаза, черные волосы и красные губы.

Может быть, Бог — если он действительно был — создал ее именно для меня. Моя родственная душа. Моя недостающая часть…

О черт, она превращала меня в дрянного романтика и дрянного поэта.

Но, черт возьми, я был так чертовски слаб перед ней в коленях.

Ради нее… я бы рискнул всем.

Я вошел в нашу квартиру и обнаружил, что все огни выключены.

— Лила? — крикнул я.

Разувшись у двери, я оставил там свою сумку и пошел дальше в квартиру. Дверь в нашу спальню была слегка приоткрыта, и в ней горел свет. Я толкнул дверь и чуть не споткнулся, увидев перед собой картину.

Я моргнул, приоткрыл рот, а затем подавился своим стоном.