– Не сейчас. – Я отвела взгляд. Теперь всё моё внимание было приковано к последней строчке на листе бумаги. «Допросить Дастина». Этот пункт следовало поставить первым, учитывая только что озвученную мне новость.

– Как я понимаю, вы не замужем, – неуверенно проговорила жрица.

– Нет, не замужем, – тихо ответила я.

Естественно, отцом ребёнка был Дастин. Никаких других вариантов не существовало, ведь все последние месяцы я была только с ним. Но если он на самом деле докладывал обо мне Нейтану, то как… Нет. Чувства к Дастину – это слабость. Вот от чего мне следовало избавиться и включить холодный и расчётливый ум. Теперь, когда я вернула свой дом и титул, я не могу больше быть влюблённой дурочкой. Но смогу ли перебороть себя и исполнить это?

– Может, у вас есть какие-то пожелания? – спросила женщина, намекая на определённые действия в отношении моего положения, но я предпочла оставить её намёки незамеченными.

– Да. Мне нужна ванна и кровать. И выясни, что с моими сёстрами. Где они и подобающе ли с ними обращались. Если им не угрожает опасность, то пусть пока побудут там же.

– Как прикажете, баронесса. – Женщина кивнула и направилась к двери.

Убедившись, что чернила на листе высохли, я взяла его в руки и сложила пополам.

– Как тебя зовут? – опомнилась я, когда жрица почти переступила порог. Обернувшись, она почтительно склонила голову.

– Вы можете звать меня просто Аманда. Теперь я отвечаю за вашу безопасность.

За безопасность она, может, и отвечала, но для этого ей предстояло очень много работы. Впрочем, у меня её было не меньше. Следовало навести порядок в стенах родного дома и вымести из него все следы, оставленные мужчинами рода Нейрон. Жаль только, слова одного из них никак не выходили из головы. Будь у меня силы, я бы немедленно приказала доставить в кабинет Дастина, но я слишком устала.

К сумеречным чувства и привязанности. К сумеречным любовь, особенно если Нейтан был прав и возлюбленный предал меня. А главное, к сумеречным Нейтана Нейрон за всё то, что он сделал моей семье и мне. Я Клементина Десмонтас, и я справлюсь со всем одна. Даже со своим одиночеством.

Через пять часов после их прихода

Криста

Я проснулась от собственного крика. Оторвав спину от твёрдой поверхности, резко села и попыталась схватиться за волосы, но правая рука по-прежнему не подчинялась. Тяжело дыша, я распахнула глаза. Горло кололо множество острых иголок, хотелось откашляться, но стоило попытаться, и я пожалела об этом. Каждое движение, которое затрагивало плечо, отдавалось болью, заставляя подавлять крик. В помещении стояла ужасная духота, но, несмотря на это, меня трясло как от холода.

Осмотревшись, я поняла, что нахожусь на замковой кухне, куда каждое утро приходила за зерном для птиц. Все окна и двери были закрыты, а камины и очаги горели ярким пламенем, из-за чего здесь было тепло и светло. Первое, что бросилось в глаза – это лежавший возле двери сумрак. Положив морду на передние лапы, он, казалось, смотрел прямо на меня.

Поясница заныла и напомнила о том, что не так давно я могла шевелиться только с трудом и через боль. Уверенные властные руки легли мне на левое плечо и грудь и вернули на твёрдую поверхность. Голова коснулась чего-то более мягкого, но упругого, похожего на мешок с крупой. Я попыталась сопротивляться, но из этого ничего не вышло. Меня крепко держали, не позволяя снова сесть.

– Тсс, тихо, звёздочка, тебе лучше пока лежать, – проговорил незнакомый голос. Повернув голову, я увидела своего спасителя и облегчённо выдохнула. Мужчина успокаивающе поглаживал меня, пока не понял, что больше попыток подняться я не предпринимаю. Только тогда он убрал руки и вернулся к миске, что стояла перед ним. Достав из неё намокшую тряпку, он отжал её и поднёс к моему правому плечу, собираясь прижать, но остановился. – Будет больно. Дать что-нибудь в зубы?

– Зачем? – непонимающе спросила я с хрипом в голосе и снова зашлась в приступе кашля. Из-за того, что в такие моменты тело содрогалось, боль в плече отдавалась ещё и пульсирующим покалыванием. Горло продолжало рвать, что мешало нормально разговаривать.

– Будет очень больно, а кричать нельзя. Я не думал, что ты так быстро очнёшься. Ты и так своим криком привлекла сюда всех, кто его услышал.

– Я не буду, – с трудом и едва слышно сказала я.

Тонкие губы мужчины едва дёрнулись в улыбке. Кивнув, он приблизился и коснулся влажной тряпкой моего плеча. В миске явно была не вода. Кожу буквально обожгло, и я не сдержалась. Очередной крик сорвался с моих губ. Спина выгнулась, а нога согнулась в колене. Пальцы левой руки сжали край стола, до которого смогли дотянуться.

Долго кричать мне не дали: на губы легла уверенная мужская рука, заставив меня, вместо крика, перейти на неразборчивое мычание. Из глаз потекли слёзы, но они волновали меня меньше всего. Вторая нога тоже согнулась в колене, и я принялась неистово водить пятками по столу. Ведь именно на огромном кухонном столе в самом центре помещения я сейчас и лежала. Никогда в жизни мне не доводилось испытывать такой боли. Даже при том нападении в лесу, когда Хесс пытался обработать мои раны, всё переносилось куда легче.