Перфильев-младший смотрел на меня без всякого выражения на лице. И этот его безразличный взгляд был красноречивее любого ответа. И все же он ответил.

— Если вы встретите в лесу заблудившихся детей, неужели вы не возьмете их за руку и не выведите в безопасное место?

— То есть, ты взрослый, а они — малыши?

— Не они.

— А кто же?

И опять этот взгляд, содержащий куда более полный ответ, нежели любые слова. Я понял его так, что малыши в данном случае те, кто полагают себя взрослыми.

— Люди, составляющие шестьдесят процентов на диаграмме, либо довольны тем, что у них уже есть, либо прилагают усилия, чтобы получить то, чего им не хватает, — принялся объяснять маленький сверхчеловек. — Старый Мир их вполне устраивает. Они верят только в то, что можно съесть, выпить или потрогать. Людей, которых всего двадцать процентов, наоборот не устраивает доступное, они стремятся создать образ Нового Мира, которого раньше не существовало — и мир этот сквозит в написанных ими книгах, картинах, музыке, в научных открытиях и необыкновенных изобретениях. Десять процентов на диаграмме — это люди, которым мало даже этого. Они открывают пути, которые прежде и представить было нельзя, пути, ведущие в Новый Мир. Из оставшихся — восемь процентов людей способны этими путями пройти, а два — те, кто их проводит по ним. Таким образом Новый Мир начинает заселяться. Процесс этот будет долгим, покуда все человечество не обретет его.

— Звучит, как религиозная проповедь, — проговорил я.

— Нет, это не религия, — возразил пацан. — То, о чем я говорю, вполне реально.

— И что, это Новый Мир можно увидеть? — спросил я. — Не в книжках о нем прочитать, не в кино посмотреть, а вот как раз — пощупать и понюхать?

Я думал, что собеседник начнет как-то выкручиваться, ссылаться на то, что морально я не готов к Новому Миру, что должен достичь нирваны или чего-нибудь подобного, но Севка просто сказал:

— Можно, хотя и не надолго.

— И ты можешь мне устроить экскурсию туда?

— Для вас — могу!

— А-а, ну да, небольшое внушение и я смогу увидеть все, что угодно.

— Нет. Зачем же! Все по-настоящему.

— Ну и когда отправляемся?

— Сегодня на рассвете.

— Спасибо, дружище! Шутку я оценил?

Перфильев-младший посмотрел на меня с изумлением.

— Я не шучу, — сказал он. — Только нужно одеться потеплее.

— Ладно. Тогда тем более пора на боковую.

Пусть паренек позабавится. Прокатимся с утра, а потом — в школу. Я завалился спать, сразу забыв о приглашении взглянуть на Новый Мир, и потому был очень удивлен, когда Севка меня разбудил ни свет, ни заря. Я зажег ночник и глянул на часы «Слава», которые носил до сих пор, — четыре утра. Можно было часика три, с чистой совестью, еще прихватить, если бы не эта дурацкая затея. Зевая, я сполз с кровати, поплелся в удобства. Оказалось, что Перфильев-младший уже развил бурную деятельность.

В прихожей я наткнулся на собранный рюкзак, а из кухни доносились ароматы готового завтрака. Схомячив яичницу с колбасой, взбодрив себе парой чашек кофе, я отправился в большую комнату, чтобы поискать что-нибудь из одежды, что соответствовала бы критерию «одеться потеплее». Решил, что надену под старые джинсы треники, а сверху — свитер. Увидев меня в этом прикиде, Севка хмыкнул и выдал мне пару сапог-болотников и непромокаемый охотничий плащ.

— Мы что, в болото полезем? — спросил я.

— Не исключено, — откликнулся пацан.

— Ну как скажешь… Что еще захватить?

— Возьмите волчок.

— Хорошо, — кивнул я. — А оружие нам понадобится?

— Нет.

Однако, помимо коробки с волчком, я все же захватил и коробку с «домрой». Взяв сапоги и плащ, спустился во двор, сложил пожитки в багажник. Туда же мой проводник в Новый Мир сунул и рюкзак. Усевшись за руль, я вывел «Волгу» со двора.

— Куда едем? — спросил я.

— Сначала до Затонья, а там я покажу.

Новый Мир возле Затонья? Ну-ну… Мы выехали на проезжую часть и помчались по спящему городу, сначала — до Круговой, а потом по ней до съезда на шоссе. Покинув город, я прибавил ходу. Хотелось поскорее добраться до места, который этот странный пацаненок считает Новым Миром. Пусть потешится. Ему, сироте, можно. Все же, как ни старался я серьезно относиться ко всем этим тайнам и загадкам, в глубине души все же считал это тщательно продуманной, но детской игрой.

Объяснить можно многое. В том числе и появление и внезапное исчезновение таинственной Тани. Ну подговорили девчонку, чтобы она сказала несколько загадочных фраз, а затем вышла из машины и спряталась в тумане. Я уехал, а ее подобрал другой автомобиль. Само по себе то, что я узнал ссыкуху на фотографии, которую мне показала завуч девятнадцатой школы, тоже ни о чем не говорит. Взяли тринадцатилетнюю девчушку и загримировали под Таню Савватееву.

Ведь чтобы выбить из колеи Курбатова, я сам задумал и реализовал куда более хитрый сценарий. Вопрос только, кто в свою очередь решил разыграть меня? Вряд ли сами пацаны. Тут чувствуется более опытная рука. А кто из моих знакомых обладает соответствующей квалификацией и опытом? Правильно — Евграф Евграфович Третьяковский и его подруга Таисия Неголая. А если это их работа, то с какой целью она проделана? Ну например для того, чтобы направить мои мысли и действия в ложном направлении.

Я отказался помогать Графу в деле спасения будущей России, вот он и решил использовать меня втемную, заставляя верить во всякую фантастическую чепуху. Хотя… Когда бы он успел все организовать, ведь свое твердое «нет» я сказал ему непосредственно перед встречей с двумя детишками и так называемым «тонким человеком»? Неужели Граф предвидел мою реакцию и все заранее подготовил? А что, от человека, который написал «Меморандум», можно ожидать все, что угодно.