Я бы улыбнулся ублюдку в лицо, когда нажимал на курок.

Казалось, я изменился.

Прошел час, а я так и не получил ответа. Я встал с тяжелым вздохом, принял душ и собрался на работу. Одеваясь, я чувствовал оцепенение, стал еще больше ошеломленный, помогая Анике выйти из машины и идя с ней внутрь клуба.

Неудивительно, что «Сердцеедки» были забиты до отвала.

Со своего места в тени у бара я заметил Льва, сидящего в дальнем углу комнаты, и Мину рядом с ним. Когда он поймал мой взгляд, то поднял свой стакан в знак признательности, и я вздернул подбородок. Я повернулся к бару как раз вовремя, чтобы увидеть, как моя женщина потянулась через стойку и нежно коснулась лица какого-то бедолаги, одновременно надувая свои восхитительные губы в его сторону.

У меня внутри все сжалось.

Я ненавидел это, но понимал, что это часть работы.

Мои глаза сузились, когда остановились на Анике. Она выглядела измученной, как будто не могла сосредоточиться на работе, и когда она уронила стакан, который держала в руках, и тот издал пронзительный звон, ударившись о пол, она пробормотала: «Дерьмо», прежде чем присесть, чтобы подобрать осколки. И я волновался.

Что бы я ни делал, я не мог заставить ее поговорить со мной.

Она боролась. Она проигрывала. И это разрывало ее на части, день за днем.

— Эй, Чесси, — позвал я, и женщина выжидающе повернулась ко мне. Я положил купюру на стойку. — Отправьте ей «Эспрессо мартини». Может быть, это поможет ей учиться.

Чесси ухмыльнулась, прежде чем положила пальцы на стойку, взяла деньги и спрятала их, прежде чем пройти в противоположный конец бара. Когда она поставила коктейль перед девушкой, Кара подняла голову, и Чесси наклонилась, обращаясь к разъяренной женщине, которая настаивала на том, чтобы таскать свои книги и заниматься прямо здесь, в баре. Я не мог разобрать, что говорила Чесси, но, когда лицо Кары смягчилось, она посмотрела через стойку на меня и поднесла стакан к губам, ее глаза улыбались. Она сделала маленький глоток, затем поставила стакан и в благодарность послала мне воздушный поцелуй.

Моя голова опустилась в коротком кивке. И тут я будто ощутил на себе чей-то взгляд. Я посмотрел на бар и обнаружил, что Настасья наблюдает за мной с нежным и теплым выражением. И когда ее пухлые губы медленно поднялись, я выдержал ее взгляд. Ее улыбка стала шире. Когда она опустила подбородок, покачала головой и вернулась к работе, я постарался не думать о том, как сильно мне хотелось перекинуть ее через плечо и отнести обратно в подсобку, чтобы вновь пережить тот непревзойденный трах, который был несколько недель назад.

Мой член все еще подергивался от этого.

Ночь прошла без сучка и задоринки, и, откинувшись на спинку кресла, я наблюдал, как девушки на сцене медленно и чувственно двигаются, я не заметил изменения в атмосфере, пока Аника встревоженно не позвала:

— Вик.

Мои действия были неспешными, я повернулся назад, чтобы увидеть, что ей нужно, и когда я заметил, что все три девушки неподвижны, и, забыв о работе, напряженно смотрят на комнату с широко раскрытыми глазами, мои брови нахмурились.

Я проследил за их испуганными взглядами и, увидев их, напрягся.

Черт побери.

Стоя устойчиво, я окинул взглядом комнату.

Они были повсюду.

Люди, одетые в черное, блокировали все выходы, их раскрашенные черно-белым лица были жуткими и странными. С черепами, наполовину закрывающими их лица, они представляли собой устрашающее зрелище. Пугающие. И именно в этот момент я понял, что облажался.

«Ученики» называли своих солдат «покойниками», и у меня почти не было сомнений — они были здесь ради меня.

Их число росло, и я молча задавался вопросом, как они попали внутрь. Посетители наблюдали за ними с опаской, но с любопытством. Музыка продолжалась, но девушки перестали танцевать. В комнате стояла тишина, и «покойники» просто стояли на своем.

Мои глаза обратились к Льву, который поднялся со своего места, выпрямившись, когда Мина потянула его за руку, ее лицо побледнело от паники.

Именно в этот момент появился Саша, стоя в большом открытом дверном проеме. Он бросил взгляд на мужчин и на мгновение наклонил голову, прежде чем выпрямиться и сказать:

— Мальчики. — Он двинулся вперед, само воплощение самообладания. — Если вы хотите шоу, вы должны стоять в очереди, как и все остальные.

Один из «покойников» выступил вперед.

— Мы здесь не для шоу. — Он посмотрел на Сашу, поднял руку и указал прямо на меня. — Мы здесь ради нашего брата. Он дал обещание на сегодняшний вечер. — Мужчина посмотрел на меня, а затем угрожающе произнес: — И он выполнит свое обязательство.

Внешне я оставался невозмутимым. Я был рад, что никто не мог видеть, что происходит внутри. Потому что это было хреново.