[Ияков: Да не ссы ты, придумаем чё-нибудь.]

[Ияков: …]

[Радмир: …]

[Ияков: …]

[Радмир: Анекдот хочешь?]

[Ияков: Валяй.]

[Радмир: Заходят как-то в кабак эвергонец, вифирянин и…]

[Ияков: Слышал.]

[Радмир: Прямо-таки мой?]

[Ияков: Где в конце перпат по вифирянину шагал?]

[Радмир: Сука… Как вы так…]

[Ияков: Годы опыта… Такое не пропьёшь.]

Иякову хотелось просмеяться, но сил совершенно не было. Они уже не пойми сколько сидели в кромешной темноте и от скуки беседовали на самые разные темы, пытаясь хоть как-то скрасить слепое ожидание.

Догорала уже третья свечка – больше просто не было. Хоть и прошло изрядное количество часов, в комнату не проникало больше света, а из щелей всё-также сочился пронизывающий мрак.

[Ияков: Эххх…]

Ни Радмир, ни Ияков до сих пор не понимали, что они должны были сделать в этой ситуации хотя бы в теории, потому как вариантов тупо не было.

[Ияков: …]

[Радмир: …]

[Ияков: …]

[Радмир: …]

[Ияков: А ты не проверял его вещи?]

[Радмир: Чьи?]

[Ияков: Того мужика. У него же осталась своя тумбочка: может там есть что-нибудь.]

[Радмир: А ведь, и правда.]

Радмир хотел было приободриться, но ему было страшно чем-то подобным промышлять, чтобы потом сильнее не разочаровываться из-за безнадёжности их положения.

[Ияков: …]

Иякову было дурно. Давно он не чувствовал себя таким беспомощным и слабым. Он ничего не мог поделать против обычной стены. К тому же, он был обезоружен и лишён своей способности. В его голове металось множество сценариев того, как именно это могло произойти, и кто бы мог за этим стоять, но… Да нет, у него не было ни одного сценария – юноша даже предположить не мог, кто или что было способно на такое, в принципе.

[Радмир: Здесь только какая-та плоская коробка.]

[Ияков: Что там внутри?]

[Радмир: Ну-ка сейчас… Гхм… О, здесь карты и… Эгх... Это томпы…]

[Ияков: Томпы?]

[Радмир: Игра такая, её ещё говнянкой в народе называют… Не пила, конечно, но хоть сыграем – время скоротаем.]

Радмир вернулся к свету и снова присел на пол, слегка прохрустев затёкшей спиной. В его руках была плоская небольшая шкатулочка, в которой стопочками лежали красные и чёрные карты.

Слеповатый юноша почесал затылок, вытащил содержимое из шкатулки и, развернув её, разместил на полу, тем самым создав для них поле.

[Радмир: Гляди… У нас с тобой поле, а на нём шесть клеток с разными цифрами: две по 1, две 2 и две по 3. У нас с тобой восемь карт номиналом от 1 до 8. Мы с тобой по очереди взакрытую раскладываем их по доске, а потом вместе переворачиваем. У кого число больше, тот и получает то количество очков, которое было на клетке. Но, что важно: единица бьёт восьмёрку, и, если мы выкладываем одинаковые карты на одну клетку, то поле блокируется до конца игры, а наши карты остаются на поле.]

[Ияков: Нихера не понял.]

[Радмир: Ну ничего: поймёшь походу… Вот, выложи все.]

[Ияков: Ну.]

[Радмир: Теперь я.]

[Ияков: …]

[Радмир: А теперь вскрываем… Тут мне очко, тут снова мне, тут тебе, тут мне, тут снова тебе, а тут вот у нас пятёрки пересеклись – тут они и останутся, и мы ничё кидать не сможем.]

[Ияков: Хм…]

[Радмир: Давай теперь снова.]

[Ияков: Давай.]

***

[Ияков: ЁБАННЫЙ ТВОЙ НАСРАЛ!]

[Радмир: Смотрю ты вошёл в кураж.]

[Ияков: Я твою единичку в рот ебал: как ты нахуй угадал, что я сюда восьмёрку кину?! Ещё и семёрку мою перекрыл!]

[Радмир: Это же логично: у нас осталась одна клетка с 3. Куда, если не туда тебе кидать восьмёрку. Я закинул единичку, а восьмёрку кинул на 2 – там ты точно один не кинешь.]

[Ияков: Сука…]

[Радмир: Снова хочешь преждевременный реванш.]

[Ияков: Давай.]

[Радмир: Щас только…]

Свет замигал и начал медленно затухать.

[Радмир: Видимо, не суждено…]

Язычок пламени свечи начал пританцовывать на белом фитиле, будто пытаясь укусить кого-нибудь из сидящих.

[Ияков: …]

Наконец, огонь в последний раз взмахнул своей жёлтой косой и потух, слившись с мраком.

[Ияков: Сука…]

[Радмир: Вот тебе и реванш…]

[Ияков: …]

[Радмир: …]

[Ияков: Может кровать его подожжём?]

[Радмир: Кровать?..]

[Ияков: …]

[Радмир: …]

[Ияков: …]

[Радмир: А ведь и правда… Это гениально! Мы можем просто поджечь стены, и они обрушутся!]