[Ияков: Но начнём с его кровати.]

[Радмир: Конечно, дай мне только спички нащупать.]

Юноша пополз к своей тумбочке и, обо что-то ударившись по дороге, всё-таки вытащил заветную коробочку. Он скомкал простыни и вырвал пару своих бумаг, скомкав их всех под кроватью человека в цилиндре и галстуке.

Что-то затрещало, защёлкало, и появился огонь, а вместе с ним и свет.

[Радмир: Ну что… Пока разгорается, давай возьму у тебя реванш.]

[Ияков: Давай…]

Ияков оторвал свой взгляд от всполохнувшей кровати и снова уставился на доску.

[Ияков: …]

С ней произошло что-то странное: клетки сдвинулись, перемешались, а цифры на ней начали повторяться и даже накладывать друг на друга, да и само поле было каким-то…

[Радмир: Ходи.]

[Ияков: Да… Конечно…]

Ияков ничего не понимал, но решил всё-таки ходить: в конце концов, он не знал всех правил до конца – может это была другая доска для какой-то альтернативной игры.

[Ияков: …]

Он разложил карты по клеткам, после этого это сделал и Радмир. Наконец, был черёд их скрывать.

[Радмир: И на первой клетке у нас… Девять и минус шесть? Что блять?]

Его оппонент тоже впал в замешательство, но его рука будто сама двигалась в другой конец доски. Пламя начало бушевать, полностью заключив постель в свои объятия. По мраку пополз внючий густой дым, забивающийся в лёгкие.

[Радмир: На второй клетке… Ноль и ноль… Она блокируется…]

Его рука тряслась… Он пытался её убрать, но ничего не получалось.

Ияков сидел, как вкопанный: какая-та необъяснимая сила держала его на месте, не давая даже вымолвить и слова.

[Радмир: Третья клетка… Она сгорела…]

Две карты заискрились и рассыпались пеплом, хотя огонь был далеко. Радмир плакал, его рука покрывалась волдырями, но он не спешил убирать её от крохотного огонька.

[Радмир: Четвёртая клетка… Два и три… Двойка выйграла…]

Это полностью противоречило правилам, но ни он, ни Ияков сейчас об этом не думали.

[Радмир: Теперь… Твоя очередь…]

Также невольно он прижал ладонь к своей груди, и после этого и мускулистый юноша медленно зашевелил рукой в сторону доски.

Огонь обуял все стены, но от этого они не осыпались и не уменьшались – наоборот, создавалось ощущение, будто они стеснялись и стискивали сидящих внутри юнош, намереваясь их придушить.

[Ияков: Пятая клетка… Здесь нет карт.]

[Радмир: …]

Дышать было нечем. Надо было встать и потушить огонь, но ноги не слушались, а глаза не могли оторваться от доски.

[Ияков: Шестая клетка… Кружок и крестик… Побеждает звезда…]

С потолка сыпался пепел, но он принадлежал обгорающей обшивке из старой бумаги.

[Ияков: Седьмая клетка… Порядок и Хаос… Побеждает Нечто.]

В глазах троило, Радмир рыдал и сжимал свою окровавленную руку, а Ияков судорожно водил пальцем по кривой деревянной крышке шкатулки. Комната стала в три раза меньше, стены начали напирать на их кровати и тумбочки, переворачивая их и сталкивая к центру.

[Ияков: Восьмая клетка…]

Огонь полностью объял юнош, из-за чего их мгновенно охватила невыносимая адская боль, но они не могли кричать.

[Ияков: Ияков и Радмир… Клетка закрывается…]

Комната схлопнулся в одну деревянную точку и резко разорвалась.

[…: …]

Здесь не было ничего, лишь зияющая пустота: видимо, она и скрывалась за щелями, поглощая лезвия Иякова и Радмира.

[…: …]

В этой пустоте умер сам свет, само время и пространство. Здесь не текла ни мысль, ни истина, ни бог.

[…: …]

Здесь не было абсолютно никого и ничего.

[…: …]

Но кто-то всё-таки был.

[Человек в цилиндре и галстуке: …]

***

[Ияков: ГХА!!!]

Ияков резко вскочил с кровати, схватившись за грудь.

[Ияков: Ху… Ху…]

Ему всё ещё надо было отдышаться.

Он судорожно осматривался по сторонам. Из щелей рвалось солнце. На кровати неподалёку до сих пор дрых слеповатый парнишка, держащий в руках яблоко.

Самая крайняя постель была целой и заправленной, правда вот её хозяина не было. Можно было услышать, как за окном уже горланили редкие вороны (городской аналог петухов) и болтали с друг другом люди.