Шрифт:
[Ияков: Фух…]
Ияков спокойно осмотрел своего врага и, высунув из-за уха сигарету, очень сильно закурил. Глаза покраснели, а мозг заплыл туманом.
[Ияков: …]
Накатывало. Сигарета казалось такой забористой – не стоило наверное пыхтеть её всю вчерашнюю ночь, да и позавчерашнюю тоже…
[Ияков: …]
В голубых глазах мутнело, но от этого было только легче.
[Ияков: Ргхаааа!!!!!]
Юноша ринулся прямо на монстра и принялся раз за разом наносить удары по его туловищу.
[Прушка: Это бесполезно! Тебе суждено сдохнуть, просто сдайся!]
Действительно – никакие атаки не могли нанести ни малейшего вреда чудовищу. Как бы Ияков не колошматил его кулаками и ногами, эффекта было ноль. Даже своей способностью сделать ничего не удавалось, словно это существо не было ни живым, ни мёртвым.
[Ияков: Хм…]
Но язык то смог обжечь кожу создания…
[Ияков: Корни…]
Ияков прикоснулся к земле, и из-под неё вырвались толстенные древесные корни, в то же мгновение обвившие его ноги. И нет – они не мешали ему двигаться, они просто удлинялись вслед его шагам.
Юноша вскочил вверх и устремился прямиком к сфере, где находился наблюдающий за всем Прушка и бессознательная Луза.
В это же мгновение, как и ожидалось, к нему понёсся язык создания. Не растерявшись, Ияков схватился в него руками и зубами, и корни с бешеной скоростью помчали его обратно, отчего язык с корнем вырвался изо рта козложабы.
[Ияков: …]
Ияков снова закурил, снова прыгнул ввысь, и снова его пресёк язык – теперь уже настолько огромный, что затмевал собой, казалось, всё небо.
[Ияков: Мой шанс.]
Разум был уже затуманен в край, но от этого тяжелее не становилось.
Ияков резко схватился за свою ногу и оторвал её от таза, расплескав по мраку ночи свою алую кровь. В ту же секунду он перевернул её и острой поломанной костью вонзился в громадный язык.
Силы было недостаточно, чтобы его порвать или разрушить, да и плоть с куска тела быстро начала гореть. Никотиновая пелена смешалась с туманом боли, но юноша всё ещё держал себя в руках.
[Ияков: КОРНИ!!! РГХАААААААААА!!!]
С боку появились ещё одни корни, и Ияков крепок вцепился в них, волоча за собой ещё не оторвавшийся язык создания. Они пронесли его до самого верха и наконец изначальные корни потянули его вниз, отчего пламенеющий пласт адского огня с грохотом приземлился прямо не голову монстра.
Чудовище завопило и начала истерично топать ногами, но придавивший его язык был уже больше самого существа и, как бы он его не отрывал, толку от этого не было.
Кожа начала слезать, а из под мяса показались кости и на последнем издыхании козложаба сдохла под собственным пламенем.
[Прушка: ЧТО?! ЭТО… ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!! НЕ…]
Сфера лопнула и с огромной высоты вниз понеслись толстоватый паренёк, размахивающий руками и тело девушки.
[Ияков: Луза…]
От табака уже не было понятно, что происходит, но Ияков видел её – свою любовь. Он молнией рванул прямо к ней, выставив перед собой руки.
[Ияков: …]
[Луза: …]
Прямо в падении она очнулась. Её локоны развевались, словно крылья ангела, а голубые глаза были спокойны и безмятежны, как никогда. Увидев юношу, на её окровавленном лице появилась милая улыбка, и её губки немножко задрожали.
[Луза: Я люблю тебя, Ияков.]
Летящий со скорости звука юноша плакал от счастья, он был так рад, что улыбка его расползлась до самых ушей. Его любовь, его жизнь, весь его смысл был спасён.
Он никогда больше её не отпустит, никогда больше не подвергнет опасности. Теперь в этом мире останутся лишь он и она, лишь Иякова и Луза. Никаких больше драк и баталий, унижений и мучений – только любовь и безмятежное счастье.
[Ияков: Я тоже тебя лю…]
Сказал Ияков, который не рассчитал скорость и разорвал девушку на части, пролетев сквозь неё и втаранившись лицом в километре от места битвы.
Вторая капля
[Ияков: …]
Ияков тут же поднялся с земли и зашагал обратно к месту битвы. Он мог скакануть туда за секунду, но нет – он просто шёл, медленно.
[Ияков: …]
Юноша покачивался и шатался, его глаза настолько опустели, что их, казалось, не было. Мышцы и безумный рост начали сдуваться в какую-ту хилую худощавую фигуру.
Сил не было, как и не было мыслей либо слов.
[Ияков: …]
Деревья вокруг противно расторчались своими ветками, которые то и дело хлыстали по лицу Иякова и заставляли его нагибваться, чтобы проползти где-то снизу. Лес снова пытался его остановить, но какой смысл останавливать того, кто уже всё совершил и всё увидел.