Шрифт:
– Никак не войдём. Пусть эти умники парятся на службе, а мы погуляем по городу.
– Меня только неделю как выпустили за пределы школы, а теперь, благодаря твоей милости, снова запрут, и уж никак не меньше, чем на год!
– Ой – ой – ой, какие мы нежные! Да никто даже не заметит, что нас нет! В соборе уйма народу! Когда служба окончится, мы смешаемся с толпой, как будто вышли со всеми. Идём, не бойся, я покажу тебе такие места, которых ты раньше не видел!
Первые двести шагов Друд чувствовал сомнения и то ли угрызения совести, то ли опасения, что его ждут неприятности, но постепенно пришёл в бодрое состояние духа. По характеру своему он был исследователем, а потому незнакомые улицы вызвали в нём тот жгучий интерес, который ранее много раз заставлял его исследовать окрестности родительского имения, забираться в самые глухие уголки ближайшего леса и самые опасные части прилегающего к нему болота.
Прожив в Лизсе почти год, Друд его почти не видел, поэтому он с любопытством осматривался. По обеим сторонам улиц тянулись многоэтажные дома. Порой верхние этажи, выступавшие над нижними, находились так близко друг от друга, что между ними протягивались верёвки с бельём или перекидывались дощатые настилы, по которым можно было перейти из одного дома в другой, не спускаясь вниз. В распахнутых окнах глаза мальчика, привыкшего к однообразию, отмечали много занимательных деталей: клетку с щеглом, профиль старухи с крючковатым носом, поставленный остывать на подоконник кофейник, горшки с разноцветной геранью, умывающуюся кошку.
С двух сторон улицы пролегали сточные канавы. Напротив входов в дома через них были переброшены мостки. В канавах текла жёлто – зелёная вода, тащившая с собой ветки, пищевые отбросы, рваные башмаки и прочий мусор. Малыши пускали в канавах кораблики и палками измеряли их глубину. Когда по улице проехала карета, Друд и Мерей едва успели перебежать через мостки, чтобы не попасть под колёса.
Свернув в какой-то подозрительный переулок, мальчики очутились на маленькой площади, посередине которой находился фонтан с бассейном. Когда-то по случаю свадьбы давно забытой особы из королевской семьи в Лизсе был устроен праздник. На улицах городской магистрат поставил столы с угощением, а на площади устроил фонтан с вином вместо воды. Тогда этот квартал населяли богатые люди. Всю ночь они веселились, Балконы их домов украшали флаги и ковры, а улицы освещались факелами и фонарями, развешенными на протянутых от окна к окну верёвках.
Теперь квартал населял бедный люд. Шест с пучком соломы извещал догадливых приезжих, что дом по левую сторону с аркой, ведущей во двор с конюшней, является постоялым двором. Бывший фонтан служил свалкой, куда сбрасывали мусор жители двух других домов, и сливал остатки красок красильщик, занимавший первый этаж одного из них.
– У меня есть деньги, – сказал Мерей. – давай зайдём на постоялый двор и закажем вина.
– А может не стоит? – с сомнением спросил Друд, вспомнив матушкины увещевания.
– Ты что, боишься? – усмехнулся Мерей. – Да ничего с нами не случится от одного стакана.
– А это приличное заведение?
– Самое что ни на есть приличное. Мой брат всегда останавливается здесь, когда приезжает за мной.
– У тебя нет брата.
– Родного нет, а двоюродный есть. Помнишь, он зимой приезжал, чтобы забрать меня на каникулы?
Друд поднялся по ступенькам постоялого двора с тем же чувством, с каким осуждённый поднимается по ступенькам эшафота. Он знал, что переступает родительский запрет на посещение подобного рода заведений. В голову мальчику лезли всякие истории об убийствах, случавшихся в таких местах, дерзких кражах имущества, похищениях людей, которые он слышал раньше.
Внутри комнаты, куда попали мальчики, стояли столы, за которыми ели и пили люди. В углу располагался очаг. Специально обученная собака вертела вертел с насаженным на него куском мяса. Воздух в помещении был сизым от дыма трубок, которые курили посетители, а также от чада очага. Не спасали даже распахнутые настежь окна.
Мальчики уселись за свободный стол. К ним подошла толстая служанка и поинтересовалась, что молодые господа будут заказывать. Мерей с видом завсегдатая заказал два стакана подогретого вина с имбирём. Вскоре Друд расслабился, тем более что вино приятным теплом растеклось по его телу. Разглядывая посетителей, он случайно встретился взглядом с офицером, евшим яичницу с беконом и почему-то очень внимательно разглядывавшим их с Мереем.
– Мерей, этот офицер что-то на нас так уставился, – сказал Друд, толкая товарища в бок.
– Не мели ерунды, очень мы ему нужны! – отмахнулся тот.
– Да ты сам взгляни! Он нас сейчас глазами просверлит!
Мерей повернул голову и слегка обмяк, уменьшившись в росте.
– Вот чёрт! – воскликнул он. – Да это же брат Роберта Уиксли! Если он нас узнал, то устроит директору скандал! Надо убираться отсюда.
Мальчики высбрались из-за стола и, стараясь сохранять спокойствие, выскользнули на улицу, где уже не стесняясь бросились бежать. Не успели они завернуть за угол, как из дома напротив прямо им под ноги кувыркнулся с лестницы человек в одних подштанниках. Вскочив, человек начал сыпать проклятиями и грозить двери, откуда он только что вылетел. Уличные мальчишки окружили его и засвистели. Из окон домов высунулись их обитатели, хохоча и ругаясь.
– Сумасшедший какой-то, – сказал Друд.
– Не сумасшедший, а проигравшийся. В этом доме находится кофейня, где играют в карты по-крупному. Я был здесь с братом, и он выиграл приличную сумму. Ну и погуляли же мы! – мечтательно закатил глаза Мерей
– Ладно, давай убираться отсюда, а то вдруг этот офицер нас выследит!
– Давай. И пришло же в голову этому олуху приехать в город именно сегодня! Наверняка он дожидается конца службы, чтобы посетить своего братца! Нужно быть поосторожнее, чтобы не попасться ему на глаза в школе.