Смит не придумал. Погрустнел и затих.

Вик сама продолжила:

— Тогда надо искать женщин, которые могли бы заразиться вернийкой.

Смит как-то обреченно спросил:

— Почему женщин? На сестру Хогга напали мужчины.

— Потому что мужчинам проще уживаться с вернийкой. Опуская тот весьма странный и щекотливый момент, что мужчина, больной вернийкой, приобретает в обществе мужчин вес, считаясь весьма знатным любовником, когда как лера в такой же ситуации становится падшей и теряет репутацию, так еще и мужчины весьма удачно прячут язвы под одеждами. По тому же Хоггу и не скажешь, что у него вернийка, пока язвы не переползут на лицо. А женщины вынуждены демонстрировать свои плечи и руки в вечерних и бальных платьях — язвы скрыть в таком случае не получается. И на больную вернийкой леру падает вечный позор… Весьма возможно, что надо искать не мага, а магиню. С даром некроманта. И с печатью… — Она потерла висок. — Нет, не с печатью — с магблокиратором или механитами, прячущими эфирное сияние. Надо составить списки проживающих тут женщин и передать их в инквизицию обеих ветвей храмов — пусть проверят всех на потенцитовую интоксикацию… И я все равно не понимаю, как смогли скрыть черный ритуал. Щит Фидеса держать крайне нелегко, это я по собственному опыту говорю. Если адер Уве не лгал, то… Никто не мог помогать со щитом в те дни.

Смит вздохнул:

— Серж говорил, что этот адер его до белого каления доводил своей дотошностью… Он говорил, что адер Уве был одержим этим преступлением.

Вик нахмурилась — с одной стороны, служитель богов и должен быть таким самоотверженным и верным в установлении правды, а с другой, слова Смита звучали как-то зловеще: адер Уве — не инквизитор. С чего бы ему так с головой влезать в это рядовое преступление? Напали портовые крысы на керу — не знаковое преступление, чтобы так с головой в него уйти. В Северном дивизионе по три-четыре нападения на женщин за седьмицу бывает. И что-то адер Уве не бросается их расследовать…

Забавно, дело совершенно очевидное с точки зрения улик. Просто цепь невероятных совпадений, и… Хогг точно виновен — улики не умеют лгать. Только она сейчас, как Грег, хотела получить кроме улик еще и признание Хогга. Брок со своей контрабандой научил её одной простой мысли: важно еще разбираться в мотивах. Все может оказаться не тем, чем кажется. Брок вообще мир спасал. А Хогг? Она отмела в сторону крамольную мысль, что тот спасал какую-нибудь любовницу из лер. Дар Хогга проснулся после нападения, а не до.

Нер Орвуд, который к ним со Смитом спустился спустя всего четверть часа оказался, как и помнила Вик, суетливым и болтливым мужчиной. И, естественно, ни он, ни его домочадцы ничего не видели и не знали. Это было сказано так категорично, что стало ясно — он даже расспрашивать никого не собирается. Канун они вообще проводили за пределами Аквилиты, только сейчас вернулись. Нер Орвуд, как жалобу, произнес, что постоянная смена власти городу не на пользу пошла. Смит записал в блокнот его показания — было видно, что он постарается их проверить. Надо будет сделать запрос в таможенную службу. Хорошо, что это Аквилита — тут просто так город не покинешь.

В следующем доме им с Вик тоже были не рады, но лер Харрингтон хотя бы пообещал, что расспросит слуг. Позволить сделать это Смиту он разрешения не дал. Лера Харрингтон оказалась чудесной красавицей с белоснежной, без единого изъяна кожей, с черными, как вороново крыло волосами и удивительно яркими синими глазами — такие красавицы и без приданого легко находили мужей. Странно, что такая красавица вышла замуж почти за старика — у неё с мужем была разница почти в четверть века. Сейчас это уже осуждалось. Тот же Эван разницу в десять лет между ним и Вик считал катастрофой… Хотя, с другой стороны, у такого брака, как у Харрингтонов, есть одно большое преимущество — мужчина уже нагулялся и знает, что хочет от супруги. Как правило, в таких браках мужчина сохраняет верность.

Канун и праздники по словам лера Харрингтона они проводили в лесу Сокрушителя, снимая там небольшую хижину. Он даже принес в качестве алиби документы об аренде хижины. Весьма предусмотрительно сохранять такие документы. Только добраться из леса Сокрушителей до парка пара часов всего. Это не алиби — ночь в Канун длинная. Все можно успеть, было бы желание.

Нер Оливейра дома отсутствовал. Их со Смитом принял дворецкий, который сообщил, что нер Оливейра в Канун всегда покидает Аквилиту — встречает Явление с семьей в Арселе.

Вик вздохнула — все три вероятных подозреваемых с алиби. Хоггу катастрофически не везет! Или он все же виновен. Она спустилась с крыльца дома Оливейры и замерла: несмотря на ветер и зной, улица ожила. Гуляли дети, запуская воздушных змеев, следили за их прогулкой гувернантки, сейчас немного встревоженные — они привыкли проводить это время в парке, а тот был еще закрыт без объяснения каких-либо причин. Один из мальчиков лет пяти увлекся змеем и не заметил бордюр. Мальчишка упал, громко при этом крича. «Ноа явно бы на стала дружить с таким плаксой», — машинально подумала Вик. Няня тут же бросилась к мальчишке, утешая его странным стишком — уж лучше бы домой его отвела и промыла ранку:

— Боль твою отдам ромашке,

Та отдаст её букашке,

А букашка улетит,

И у Стива не болит.

Вик вздрогнула:

— Кажется, я знаю, как могли передать вернийку сестре Хогга. И как Хогг забрал болезнь себе…

— Все же порча? — вскинулся усталый, потный Смит. В его глазах плескалась внезапная надежда.

— Абсолютно светлый ритуал. Только я не уверена, что его можно так-то осуществить. И, главное, как поймать преступников. Не ждать же следующего Кануна.