Над их головами раздалось голосом Брендона:

— … где можно сложить свою голову. Элизабет тебе сама в этом случае шею свернет. Превентивно.

Грег задрал голову вверх, рассматривая успевшего умыться и переодеться в белую, мать его за ногу, сутану Брендона. Тот развел руки в стороны:

— Сюрприз! — Он спустился и скомандовал Хоггу: — подвинься.

Тот безропотно подвинулся с удивлением наблюдая, как Брендон опускается на пыльную, еще чуть алую от кафрианского песка ступеньку в своей кипенной одежде:

— Черный кол…

— Темный попрошу, — поправил его Брендон.

— … колдун Брендон Кит. Надо же кто явился по мою голову. Сразу заявляю, адер…

— Отец.

— Отец, что ставить на себе опыты не позволю. Я смирился с божьим испытанием и готов к смерти от вернийки.

Брендон колко посмотрел на Хогга, алые руны сверкнули на его лице:

— Учту. Если у вас тут урок воспитания закончен, то докладываю: антимагический полог возведен, констебли с черного входа эвакуируют прислугу. Мюрай уехал за ордером. Мне, как инквизитору, ордер, между прочим, не нужен. Кто со мной учиться плохому?

Грег нахмурился — как-то вот к такому повороту с белой сутаной на Брендоне жизнь его не готовила:

— Андре в курсе?

Брендон признался:

— Это временно. — Что именно — он не стал уточнять. Только воротник дернул — его колоратка вечно душила, а тут — сутана. Её не снимешь и не спрячешь в кармане.

Грег понял, что ждать иного ответа не приходится:

— У нас тут не воспитательная беседа, Брендон, а совещание. Кстати, мой личный помощник Грегори Хогг.

Брендон лишь кивнул. Хогг ожил и доложил:

— Нерисса Анна сказала, что и её младшие сестры тоже заболели вернийкой. Сам процесс выздоровления она не помнит — была без сознания. У нее на тот момент уже был поражен головной мозг — потому и Натали так пострадала…

Брендон напомнил очевидное:

— Да, вернийка заразна во второй стадии, когда по телу идет сыпь. Дети могут заразиться от матери или отца даже при простом прикосновении или поцелуе.

Грег наклонил голову, снова всматриваясь в океан:

— Трое детей и заболевший взрослый. Скорее всего мать. Это четверо. А ритуалов пять.

— Отец? — предложил свой вариант Брендон. — Он может быть пятым.

— Может, — согласился Грег. — Нер Орвуд сейчас на службе в банке. Скоро должен вернуться домой.

Хогг подсказал:

— Он возвращается поздно. После службы в банке он едет к любовнице — он у неё с трех до шести. Домой приезжает к семи — как раз к семейному ужину. — он криво улыбнулся и встал: — я же говорил: по нему часы проверять можно. У него расписание!

Грег передернул плечами от такого. Зачем вообще заключать брак таким как Орвуды? Завели себе любовников-любовниц, позаражали и чуть не умертвили собственных детей… Это же не жизнь, а мрак. Он поднялся следом за Хоггом, Брендон величественно — и что делает с людьми белая сутана! — встал и не отряхиваясь от алого песка принялся подниматься по лестнице рядом с Грегом. Тот не удержался:

— Как Андре? Ты виделся с ней?

Хогг пристроился за ними, старательно делая вид, что их не слушает.

— Виделся. Один раз только — дел невпроворот и у неё, и у меня. Анри ей выделил большой дом, переделанный под мастерскую и кучу народу: инженеров, кузнецов, разнорабочих. Из Вернии прислали станки и рунную кузницу. Собирают скелет первого голема. Анри пропадает в Ставке — он старательно избегает Андре, чтобы не порождать ненужные слухи. Говорят, его помолвка под большим вопросом — газетчики постарались.

— А ты? Как ты и Марк?

Брендон нахмурился:

— Потому я сюда и приехал. Такое не сообщишь по телефону.

Хогг, кажется, даже дышать перестал, чтобы ничего не упустить.

— И…? — напомнил о себе Грег.

Брендон решительно сказал:

— Плохо все. Мы раз ночью вылазку за колючку делали — там днем не походишь. Там даже ночью не походишь — только ползком, иначе убьют. Все ж простреливается, а заключать временное перемирие не хотят. Их даже проснувшееся проклятье Ничейной земли не пугает. Тяжело там. Эфир сам по себе стелется, течет над землей, оживляет все, что попадается под руку: камни, кости, мертвую плоть. Ещё чуть-чуть, и снова шагнут с Ничейной земли немертвые. Марк сказал, что он там слышал чуждые души.

— Призраков? — уточнил Грег.

Брендон качнул головой:

— Именно чуждые. Души, которых там не должно быть. Души не погибших солдат и не их призраки. И даже души не местных — некоторые говорили не на вернийком и не на тальмийском. Они просят свободы… Но там даже очищающую пентаграмму не нарисуешь — все под прицелом. Чуть приподнялся и… Марк совсем плох. Я потому и согласился… — он снова дернул за ворот удушающую его сутану. — Ему там нельзя — пришлось вот… Андре — умница: все правильно поняла.