—Солнышко, да оставь ты эту посуду, идем к столу, поиграем часик до полуночи, я конкурсы подготовила для всех. А там уже и шампанское пора разливать будет! И захвати еще одну тарелку и приборы, пожалуйста.

—Еще тарелку? — округляю глаза.

—Год богатый у нас будет — столько гостей! — радуется она.

—Еще один «друг Виолетты» пришел? — прикалываюсь.

—Ха-ха! Нет, этот сказал, что друг Кирилла.

—Ну окей, — пожимаю плечами. Было слишком громко, чтобы я услышала звонок в дверь.

—Кирилл, Санек, зовите всех, будем играть! — кричит мама в сторону спален, где набилась молодая часть нашей вечеринки.

Вытираю руки и даже не парюсь снять цветастый фартук — оберег от диких животных, а заодно прикрою им ненужные вырезы от греха подальше.

Беру дополнительную тарелку, фужер и приборы.

Вхожу темную в гостиную, наполненную смехом, где уже очень густой воздух праздничного веселья. Папа по традиции приглушил свет, оставив только гирлянды на елке и слабый свет телевизора.

Сейчас начнется вакханалия в виде конкурсов из интернета.

Передаю маме приборы и пробираюсь на свое место — диван у стены.

И только усевшись, поднимаю глаза на Кирилла, который откровенно придурковатым взглядом смотрит на меня из темноты, прямо мышь летучая.

—Чего? — говорю ему одними губами.

—Ты слепая, — давится он.

—В смысле? — переспрашиваю, одновременно с этим пытаясь отодвинуться от сидящего рядом Миши, который типа невзначай касается моего плеча.

Кирилл не отвечает и сдавленно ржет со слезами на глазах.

—Не беси меня! — цежу ему.

—Ладно-ладно! — поднимает руки и принимается разливать напитки.

Оглядываю комнату, и сделав вывод, что брат как обычно меня подкалывает, забиваю. Концентрируюсь на простом и понятном: накидываю себе в тарелку салат Цезарь.

Тут я слышу звонкий голос Санька, который сидит ближе к другому краю стола:

—Так, а почему покемоном называют? — спрашивает.

Сухарик, который я жевала, камнем проваливается в желудок.

Отодвигаю Мишку в сторону и наклоняюсь вперед, чтобы увидеть противоположный край дивана.

Моргаю в так мерцанию огней на елке, потому что происходящее начинает казаться мне психоделическим сном.

В один ряд со мной через несколько человек на диване сидит Вильгельм. ВИЛЬГЕЛЬМ!

—Не знаю, так повелось, — звучит до боли родной голос. —Меня иногда еще и Лосем упрямым называют.

Глава 56. Виолетта

У меня подкашиваются коленки.

Выглядываю в сторону Фишера еще раз семнадцать, чтобы убедиться, что это не мое больное воображение, а он действительно здесь, в этой комнате.

—С Новым годом, систр! — подмигивает мне Кирилл, и кажется, что таким счастливым брата я не видела примерно никогда.

Никакая Лизка ему не писала дороге. Это был Вил. Вил, который сидит плечом к плечу с моей родней и чувствует себя очень комфортно. Вот только на меня он не смотрит.

—Ну, что, все расселись? — вещает мама из центра комнаты, закрывая собой телевизор и поблескивая платьем.—Для первого конкурса мне понадобится три добровольца! Давайте, парни, не стесняйтесь. Конкурс будет на силу.

—На силу — это ко мне, — вызывается Вил, и выходит в центр комнаты под аплодисменты друзей и родни.

Фишер как и всегда ощущает себя центром мира. Думаете, он удостоил меня взглядом? Нет.

—Ну, и я пойду, — подхватывает Кирюха.

—Нам нужен еще один крепкий парень! — подбадривает мама.

—Давайте я! — в один голос заявляют жираф и бегемот. Осознают, что нужно спешить и одновременно выскакивают из-за стола, звеня посудой.

—Я был первый! — Ванька уже запыхался.

—Да щас, — преграждает ему дорогу Мишаня.

Ух, самцы.

—Тише, борзые, — Вил успокаивает разбушевавшегося стадо. —Марину Викторовну не снесите, —он бережно отодвигает маму за плечи, становясь возле ребят.

Так, симпатию женщин в этой комнате он уже завоевал.

—Фига себе, как все играть хотят! Я тогда посижу, понаблюдаю, — ретируется Кир, уступая парням.

И на «сцене» остаются Вильгельм, Ванька и Миша. Лось, Бегемот и Жираф. И если обитатели сафари уставились на меня голодным взглядом, то Вильгельм все еще не спешит баловать меня своим вниманием.