«Милая, Олененок мой, я знаю, что тебе пришлось пережить! Я никогда не прощу себя за то, что не был рядом.» — вспоминаю, с каким трепетом он прижимал меня к себе, когда ворвался вечером.

Мне настолько плохо, а голова отказывается соображать, что я не могу поверить в то, что Вилли, которого я успела близко узнать, мог устроить такое.

—Доча, мне кажется, Роман приехал, — мама выглядывает из окна. —Точно не хочешь взять больничный? На тебе лица нет, — она с сожалением сводит брови.

—Лучше так, — выдыхаю. —Пережить это здесь и сейчас, чем прятаться.

—Коллеги сильно давят? — мама смотрит на меня, не отрываясь.

—Мамочка, пожалуйста…, — заторможенно надеваю пальто потеплее и нащупываю на вешалке зонт.

—Все-все, не буду! Перемелется — мука будет! Ты не виновата, — она обнимает меня у порога. Вон, какая у тебя поддержка, — кивает в сторону выхода, намекая на ожидающего у ворот Лисицына.

Глава 34. Виолетта

Принц Роман, одетый в кремовое пальто и такую же идеальную рубашку, галантно открывает мне дверь.

—Доброе утро! Такси подано, — улыбается мне. —Удалось поспать?

—Доброе, удалось, — вру.—Спасибо, что снова выручаешь!

—Ерунда! — он заводит машину, и мы вместе едем на работу по едва просыпающемуся городу. —Мне приятно.

Мы неловко молчим, а затем Роман выдает.

—Виолетта, знаешь что меня печалит во всей этой ситуации?

Опять «эта ситуация». Из меня уже всю душу вытрясли обсуждениями «этой ситуации».

—Что ты очевидно выгораживаешь Вильгельма Фишера, — неожиданно выдает Роман, он выглядит обеспокоенным.

—Мы уже говорили, что….

—Что он приходил к тебе за оценками, да, я это помню, — перебивает меня. —С пожаром ситуация мне ясна — переложим вину на проводку, но что насчет машины? Не оценки ли так расстроили твоего студента?

Даже через броню успокоительного чувствую нарастающий внутри шторм. Это не его дело. Он, конечно, университетская ищейка по долгу службы, и с Фишером у него личные проблемы из-за отца. Но таков мой выбор. Прицепился клещом.

—У меня много студентов, которые не особо довольны предварительными рейтингами, Ром.

—Ясно, — произносит одними губами с нечитаемой интонацией. —Значит, выбираешь путь остальных коллег, которые его прикрывали? Вот поэтому безнаказанность и процветает! И такие опасные ублюдки продолжают себя комфортно чувствовать в стенах учебных заведений.

Все сжимается внутри.

Да, получается, что так!

Я прикрываю его выходки, как и в прошлом году прикрыли его выходку по отношению к Павлу Васильевичу. Только вот они делали это за деньги и подачки от его отца, а я еще и сама за это плачУ.

Горько ухмыляюсь.

—Он больше сломанный, чем опасный, —заключаю. —А в пожаре виновата только я, нечего было самодеятельность с мягкой мебелью в подсобке устраивать. Не стояло бы там ничего, кроме железных стеллажей, — гореть было бы нечему.

—И машину ты сама себе разбила…, — Рома продолжает давить на больное.

—Слушай, Ром, давай уже сменим тему, а то я подумаю, что ты влюбился в него безответной любовью, — говорю резче, чем планировала.

Вижу, как он поджимает губы и не моргая смотрит на дорогу. Да уж, прокатились до работы.

—Хорошо, ты права, — вдруг выдыхает он, проявляя самообладание. —Прости, что докучаю. Тебе и так досталось. Давай о приятном! Завтра ведь бал!

—Я не пойду! — отрезаю поспешно, чем он снова умудрится меня перебить. —Не в том я состоянии, чтобы развлекаться.

—Понимаю, Виолетта, но подумай о том, что нельзя вечно ходить в трауре из-за собственных ошибок, — интонационно особенно выделяет последние слова, и я чувствую заливающий щеки и уши стыд. —Нужно простить себя и дать себе развеяться. У тебя уже глаз не видно…

—Спасибо, Ром, уговорил так уговорил, — выдыхаю с нескрываемой, а у самой нутро скручивает.

Раскачивает. Вот что я чувствую, когда общаюсь с Романом. Качели. Разгон от слов заботы до завуалированных слов унижения — одна секунда. Становится не по себе.

—Да и потом, Ольга Владимировна уже подала списки, — продолжает прохладно, будто бы и не слышал моего упрека.

Да плевать на списки! На бал! На все плевать!

—Это же твой шанс наладить отношения с коллегами в непринужденной атмосфере. Придешь и покажешь им, что ты адекватный человек, можешь даже не танцевать, — с невероятным упорством продолжает уговаривать меня Роман.