Девять фигур в белых, до пола, балахонах с накинутыми капюшонами вошли в зал и встали вдоль стены справа от круга. Следом ещё двое ввели в зал закованного в кандалы обнажённого мужчину. Кандалы сияли белой матовой поверхностью. Сопровождающие приговорённого подняли его руки и закрепили кандалы на вершине столба, после чего также молча удалились. Теперь приговорённый стоял вытянувшись и едва доставал ногами до пола.

— Маршал Аргус, брат наш! — раздалось со стороны девяти неизвестных. — Твои деяния нанесли непоправимый урон Ордену и ты не можешь больше оставаться среди нас!

— Но и твои заслуги перед братством велики, — произнёс другой и ряда девяти фигур в балахонах, — и потому мы отпускаем тебя в Свет.

— Предстань перед Создателем, а он рассудит! — завершил третий, после чего фигуры в балахонах всё так же, один за другим, направились к выходу.

Аргус остался один. Каменный круг пришёл в движение, медленно покатившись вдоль стены по прорубленному для него пазу, за ним открылась просторная ниша и нечто, установленное в этой нише, начало излучать пронзительный белый свет. Свет разгорался всё сильнее и сильнее, заполняя собой всё пространство и не отбрасывая тени, он проникал сквозь тело приговорённого и даже в его душу.

Мужественный маршал Ордена, прошедший через множество испытаний, закричал, громко и страшно, одновременно с этим свет стал пробиваться изнутри его тела, выжигая на коже огромные дыры, из которых исходил всё тот же свет. Через несколько секунд всё было кончено. Белый мраморный круг покатился обратно, запечатывая источник света, но ещё некоторое время светились сами стены зала и в этом угасающем свете было видно, что от Аргуса не осталось ничего, даже пепла и только кандалы, в которые он был закован коротко и тоскливо звякнули. А вскоре стены угасли окончательно и в зале воцарилась Тьма.

Архимагистр Ордена — человек очень занятой, пути его пролегают по самым разным местам, поэтому и перекусить далеко не всегда удаётся в дорогом ресторане. Случается и придорожном Макдоналдсе. А ещё эти пути малопредсказуемы и потому Сиззлинг был сильно удивлён, кода к нему за столик подсел архистратиг Омнитуенс.

— Вы меня постоянно ведёте? — спросил Сиззлинг вместо приветствия.

— Немного удачи, немного знания человеческой природы… ну и кое-какие профессиональные фокусы… — отмахнулся главный разведчик Ордена, но под требовательным взглядом собеседника пояснил: — Проблемы, которыми вы занимаетесь мне известны, выяснить расположение связанных с ними объектов труда не составляет, дальше совсем немного аналитической работы и задать себе вопрос: «А что бы в такой ситуации стал делать я?». После этого осталось только сесть тут в засаде и ждать.

— Неужели я настолько предсказуем?

— Могу дать совет: если хотите, чтобы за вами было сложнее уследить — чаще подбрасывайте монетку. Правда от этого жизнь становится менее удобной.

— Учту. Но всё же, чем обязан таким вниманием?

— Маршал Аргус казнён. Его отпустили в Свет.

— Ожидаемо, — ответил Сиззлинг после короткого размышления.

— Но при этом мне не дали его допросить.

— Неужели ваши люди…

— Вот в том-то и дело! — ответил Омнитуенс. — Я даже подал два прошения непосредственно в Конклав. И вообще, с вашей операцией очень много непонятного и прежде всего почему она проводится в обход меня?

— Особенности объекта…

— Да Свет с вами! Мои люди подводят вас к объекту, а вы берёте его тёпленьким. Это уже отработано много раз.

— В данном случае пришлось работать непосредственно с логове Полоцкого.

— Тем более! Вы, конечно, владеете навыками конспиративной работы на уровне, который и не снился государственным службам, но в данном случае этого явно недостаточно. Кстати, если уж Аргус нам недоступен, не могли бы вы ответить мне на пару вопросов?

— В рамках того, что мне дозволено, — сухо ответил Сиззлинг.

— Естественно! И прежде всего: те две операции по захвату объекта, которые столь блестяще провалились, планировал Аргус?

— Конечно. Но я…

— Да при чём тут вы! — с горечью отмахнулся Омнитуенс. — Да и сам Аргус, по большому счёту не виноват. Он был разведчик поля боя. Наскок, нахрап, выскочить из засады, схватить языка и убежать. Вот его стихия. Думать о последствиях, маскировать следу, в его задачи это никогда не входило.

— К чему вы клоните? — не выдержал наконец Сиззлинг.

Главный разведчик Ордена стал необычайно серьёзным:

— То, что я вам сейчас скажу — информация чрезвычайно секретная… Хотя, это даже не информация, гипотеза, слух, который, тем не менее, очень широко ходит в определённых кругах.

Он перевёл дух, словно ещё раз решаясь, и выдал такое, от чего у Сиззлинга отвисла челюсть:

— В ходе многих операций, мы заметили очень тонкое, на грани статистической погрешности, но всё же выявляемое, направленное внешнее воздействие. К сожалению ни разу не удалось выявить ни инструментов, ни тем более источник этого воздействия.