Но как же он бесит. Мы ведь оставили друг другу помолвочные печати, которые не смог обычным путём снять даже жрец. В древние времена заклятья имели ментальную составляющую. Брак по любви был редкостью и магия помогала молодожёнам сблизиться. Кто знает, вдруг у нас сработало такое же? Ну или Фэкстон просто озабоченный боевик.

– Студентка Рашфор? – позвал профессор Ранс.

Я вздрогнула и захлопнула тетрадь.

– Да, профессор?

– Повторите, что я только что сказал, – потребовал преподаватель.

Я сглотнула и посмотрела на доску, где были записаны основные тезисы. Сегодня тема посвящалась паукообразным. Я вспомнила каракутов и по спине пробежал холодок.

– Что пауки могут быть очень милыми? – предположила я.

Со всех сторон послышались смешки.

– Рад, что вы так считаете. Повнимательнее, студентка Рашфор. Итак, яд каракутов используется…

На этот раз я взяла другую тетрадь и принялась делать записи, хотя мне ужасно хотелось узнать, о чём думал Делиан. Но я кремень! Ничего читать не буду! Пусть он там хоть сотни раз думает приятности о другой девушке при живой невесте! И плевать, что и та, и другая – это я. Он-то об этом не знает.

Я еле дождалась окончания лекции. Едва профессор Ранс отпустил нас, я нашла уединённое место, чтобы уничтожить тетрадь заклинанием, но не успела. У меня из рук вырвали записи.

– А что это мы читаем? – спросила Габриэла и принялась листать странички.

– Не твоё дело, – огрызнулась я и выхватила тетрадь обратно.

Но та снова выскользнула, описала дугу в воздухе и оказалась на этот раз уже у Рафаэлы.

– Видимо, что-то очень личное, – усмехнулась она и принялась листать страницы.

Мои пальцы сжались в кулаки. Видят боги, много лет я проявляла терпение и спускала с рук сёстрам все их выходки, но всему есть предел.

– Рафаэла. Верни. Мне. Тетрадь. – отчеканила каждое слово.

– А не то что? – она ухмыльнулась. – Тебе больше некому жаловаться, сиротка-Мари.

– Сиротка-Мари? – раздалось рядом, и я только сейчас заметила Делиана.

Скрестив руки на груди, он хмурился и переводил взгляд с Рафаэлы на Габриэлу. У обеих сестричек на лицах расцвели фальшивые заискивающие улыбки. Пользуясь их замешательством, я забрала тетрадь.

– Мы так шутим. Марианна наша сестра, – в подтверждение своих слов Рафаэла хотела приобнять меня за плечи, но я предупреждающе на неё посмотрела.

– Сводная. Мы не кровные родственники, – отметила я.

– Но любим мы тебя как родную. Меня, кстати, зовут Габриэла, но для друзей просто Габи.

Обе сестры оттеснили меня в сторону, тут же потеряв всякий интерес. Теперь всё их внимание занимал боевик. Этот фарс окончательно мне надоел, и я решила уйти. Уничтожу тетрадь чуть позже.

– Марианна, можно тебя на минутку? – Делиан обогнул сестёр и подошёл ко мне.

У Рафаэлы и Габриэлы от удивления открылись рты. Они явно не ожидали, что мы с Делианом знакомы. Более того, он сам пришёл со мной поговорить. Мне вдруг сразу же вспомнились строчки из тетради о том, как он хотел «случайно» встретиться со мной. Я не знала, как реагировать. С одной стороны было дико приятно, но с другой стороны… а как же принцесса и пират? Неужели их история была чем-то волшебным только для меня? Неужели только я почти каждую ночь вспоминала нашу прогулку?

– Может, в другой раз? – достаточно недружелюбно откликнулась я, испытывая странную ревность к той себе, что оказалась преданной принцессой. – Мне нужно на ветмагию.

– Отлично. Я провожу тебя до аудитории, – предложила Делиан, и больше поводов для отказов я не нашла.

Мы направились в восточное крыло академии. Я всю дорогу кусала губу, пытаясь разобраться в собственных чувствах.

– Почему они называли тебя сироткой? – спросил Делиан, как только мы завернули за угол.

– Потому что так и есть. Мама умерла, когда я была совсем маленькой. А несколько лет назад не стало и отца. Он, правда, успел жениться во второй раз и теперь у меня есть сводные сёстры и мачеха. Мы иногда ссоримся, но так, наверное, во всех семьях. Ты что-то хотел?

– Не похоже, что вы иногда ссоритесь, и уж тем более не сказал бы, что так во всех семьях, – посчитал нужным прокомментировать боевик, но я не стала развивать эту тему, тогда он сменил её: – Насчёт субботы… Увидимся на выходе из академии в двенадцать?

– Хорошо.

Показались двери аудитории.

– Мари…

– Да?

– Мне жаль, что ты так рано потеряла родителей.

Сердце пропустило удар. Во рту пересохло. Вспомнились похороны отца. Тогда я слышала много утешительных слов, но все они звучали фальшиво. Никого из гостей я не знала. Почти все обращались прежде всего к Магде, а я… просто сидела в углу гостиной и пыталась справиться с горем.