— Скажи, так и хочется обнять. — Энжи умудряется обхватить и столкнуть нас. Я молча сжимаю обеих в объятиях.

— Идите ставьте чайник. — Энжи командует, собирая в шкаф вещи.

— Краш, честно, я ничего этого не хотела. — Аня начинает оправдываться, едва мы оказываемся одни. — Я старалась даже вести себя так, чтобы она не поняла, насколько мне нравится. Мне уйти?

Смотрю в её глаза, там в самой глубине лёгкая печаль.

— Ты хочешь уйти? — Включаю чайник и поворачиваюсь к ней.

— Нет. Но это решать тебе. Она знает, что я влюблена в тебя, как я это не отрицала. А я знаю, что я для тебя только друг, и не требую большего. — Видя, что я улыбаюсь, улыбается и сама. — Может быть, только разрешение тебя иногда обнять?

— Мои объятия для тебя открыты всегда, даже как для друга. — Развожу руки в стороны, она тут же прижимается ко мне. — И кому не приятно обнять такую красотку?

Касаюсь губами её счастливой улыбки.

— Она такая всегда? Такая откровенная и честная? — Аня оглядывается в сторону комнаты, откуда доносятся тихие звуки пения Энжи.

— Два года назад она меня этим и сразила. — Смеюсь. — Наповал.

— Анют. — Энжи врывается на кухню наконец-то в сарафане, видя нас в обнимку, улыбается. — Мне мысль пришла одна.

Наши лица в ожидании чего-то нового слегка вытягиваются.

— Та не пугайтесь вы. — Хохочет, затем обнимает Аню. — Ты ревнивая?

— Ну, скорее да, даже очень. — Та задумывается, слегка краснеет. — Но на вас это не распространяется. Вы для меня самые родные.

— Вот! Будешь его ревновать ко всем остальным за нас обоих. А то у меня совсем не получается. Обижаюсь, злюсь сама на себя, а ревновать не умею. — Энжи целует меня, а затем её.

— Не хочешь в домашнее переодеться? — Протягивает одежку Рыжику, та с удовольствием берёт её и уходит в комнату.

Ловлю Энжи за руку, прижимаю к себе.

— Ты понимаешь, что ты сейчас сделала? У Ани очень непростая судьба и сейчас она просто каким-то чудом доверилась тебе.

— Понимаю и помню. Только не мне, а нам. — Она обнимает меня, её лицо становится немного грустным. — Мы в ответе за тех, кого приручили. Знаешь, я думала, что сильнее тебя полюбить уже невозможно. Кстати, как тебе прикидики?

— Такое ощущение, что ты их выбирала именно из расчета, чтобы Аня меня очаровала?

— Догадливый. — Она засияла своей улыбкой, слегка взявшись румянцем. — Я там и почувствовала, что она не просто подружка.

— А я и не сомневалась, — Рыжик подошла и обняла нас, — на чей вкус ты ориентировалась, только и подумать не могла, что так всё обернется.

Энжи берётся резать бутерброды, а Аня притихает в моих объятиях, наблюдает за подругой. Неожиданно она тихо произносит:

— Ребята, я вас очень люблю.

В этот же момент Энжи ойкает. На её пальчике набухает большая капля крови, она подносит его ко мне. Я кошусь на наблюдающую с испугом за всем этим Рыжулю и слизываю кровь, затем зажимаю раненый палец в ладони. Через минуту они обе смеются, глядя на чистый здоровый палец.

— Видишь, — Энжи хохочет, — он точно вампир.

Аня с улыбкой убирает набок волосы и наклоняет голову, прикрывая глаза.

— Хоть всю… — Я едва её касаюсь губами.

— Идите в баню отсюда. — Заявляет моя златовласка. — Не знаю, напьется ли он твоей крови, а я с вами все пальцы изрежу.

Оставляю девчонок и иду на балкон. На дворе ночь и в чистом небе полно звёзд. Кажется, я вижу в одной стороне какое-то зарево, вполне может быть очередной костер-портал. На сегодня с меня точно хватит любых приключений и нагрузок. Чувствую на своих плечах руки, даже не оглядываясь, знаю, что это Энжи молча стоит рядом со мной, уткнувшись лбом в мою спину. Разворачиваюсь и обнимаю её.

— Не пожалеешь, что так получилось?

— Может быть, когда-то и пожалею. — Чмокает меня в губы. — Но лучше жалеть о том, что сделано, а не о том, чего ты испугался и не сделал. Идем пить чай.

Дэн.

Мы месяц только и делаем, что гоняем от портала к порталу. Почти шестьсот раз Краш идет «на ту сторону», снимает. В большинстве случаев он не даёт мне даже выйти из языков пламени, чтобы осмотреться. Лишь иногда, в самых спокойных случаях машет рукой, чтобы я прошел к нему. Все мои возмущения разбиваются, как о стену.

— Я твою сестру чудом не потерял. Обзаведешься железной шкурой типа моей – ходи на здоровье.

Тогда Энжи и вправду спасла лишь железная шкура и реакция парня. Правда, самому досталось. Огромное жало пробило его плечо даже через щит голема. С гигантскими насекомыми столкнуться нам ещё пришлось и в этот раз нас, точнее Краша, спасло его нестандартное чувство юмора. В рюкзак со всевозможными инструментами и запасными аккумуляторами он забросил баллончик с обычным репеллентом.