Амулет точно попал в вырезанное в двери углубление и застрял в нём. Рам приложил большие пальцы обеих рук к нему, плотнее прижимая амулет в гнезде, пока тот не встал так плотно, как только мог, и отошёл в сторону.

Амулет сначала лежал недвижимо, потом что-то произошло, и он стал заваливаться внутрь углубления, которое внезапно поддалось ему. Еще пару мгновений, и амулет полностью провалился внутрь двери, в образовавшуюся скважину.

Некоторое время ничего не происходило, потом дверца дрогнула, загремела, осыпалась пыль и появилась небольшая щель между ней и стеной. Заметив это, Рам, словно горный барс, прыгнул к ней и, уцепившись пальцами обеих рук за край, потянул дверь на себя. Она оказалась очень тяжёлой, и ему пришлось сильно напрячься, чтобы сдвинуть каменный исполин хотя бы на пару сантиметров. Это ему удалось, дальше стали помогать уже мы, всовывая в образовавшуюся щель сначала нож, а потом всякие предметы, действуя на манер рычага.

Дверь поддавалась всё больше, и вскоре открылась достаточно для того, чтобы протиснуться в появившийся проём боком. За ней никого не оказалось, видимо, пещерники не могли предположить, что в каменную дверь кто-то сможет проникнуть, а два пигмея, поджидающие нас, оказались смертниками, желающими забрать с собой как можно больше врагов. Ну, что же, может, с их точки зрения это и правильно.

Общими усилиями мы смогли приоткрыть дверь настолько, чтобы в щель смог протиснуться обыкновенный человек. И первым в неё пробрался Криш. За ним Рам, потом я, Манул и остальные двое. Тут мы остановились, оглядываясь.

— Необходимо послать одного воина за помощью, нас мало, а пещерников много, мы не справимся. Нам нужно ещё человек десять, — сказал я.

— Манул, распорядись! — сказал Рам вождю, тот кивнул, и один из воинов убежал за помощью.

— А одного оставить тут охранять дверь и вооружить его получше, чтобы он смог отбиться.

— Нам нечем его вооружить, да оружие ему и не поможет против ядовитых стрел, но я оставлю воина, Егэр, раз так, — и Рам сказал Манулу, а тот согласно кивнул.

Мы ждали минут двадцать, пока до нас добрались десять воинов, и тогда, оглядываясь по сторонам, осторожно пошли вперёд. Дверь привела нас в небольшой округлый зал, от которого отходили два коридора, ведущие в прямо противоположные направления. Куда идти правильнее — неизвестно, но идти, в любом случае, нужно.

Остановившись, Рам долго думал, не зная, куда повернуть, и, дождавшись других воинов, решил, всё же, идти налево. Я бы пошёл направо, но он выбрал другой путь. Оставалось только следовать за ним, и все направились в левый проход.

Коридор сначала шёл прямо, потом стал изгибаться. Рам сгоряча сначала возглавлял весь отряд, но с каждым сделанным шагом его уверенность давала трещину. Я шёл следом и глядел в спину Раму, буквально чувствуя, как он начинает колебаться. А может, мне мешал свет от факела, я же находился под действием зелья ночного зрения. Хотя тени от огня тоже присутствовали и плясали на стенах пляску святого Витта, или как там его. В конце концов, Рам сдал назад, на полушаге он резко остановился и поменялся местами с прибрежником.

Теперь факелоносец шёл впереди, за ним ещё один прибрежник, потом Рам, я, следом за мной Криш и Манул. Коридор опять свернул и неожиданно для всех мы вдруг вывалились в большую естественную пещеру. Пещера оказалась не огромной, как мы сначала решили, ведь после узкого прохода всё кажется большим.

Наше появление случилось слишком неожиданно, и не только для нас, а для десятка пещерников тоже. Они не ожидали, что здесь кто-то появится, и занимались своим делом, а свет от факела, благодаря более низкому размещению тоннеля в пещере, им стал заметен слишком поздно. Когда мы вышли из тоннеля, то свет факела ослепил их на время, дав нам фору, чтобы осознать нежданную встречу.

— Враги! — заорал наш факелоносец и отпрыгнул в сторону, отбросив факел на камни и выхватив свой топор.

— Вперёд! — заорал я и, сунув костяной меч в ножны, что болтались у меня на спине, схватился за шотель, (тут места много и мне с ним будет даже удобнее). Как оказалось позднее, здесь располагались то ли мастерские пещерников, то ли лазарет, то ли хрен знает что. Карлики тоже очнулись и бросились к оружию.

После моего призыва за мной побежал весь наш маленький отряд, и мы схлестнулись с пещерниками в жестокой драке. Удар шотелем, и ближайший ко мне карлик оказался разрублен почти пополам, вновь удар, и вновь мимо просвистела стрела, и тут же раздался глухой вскрик стрелка. Через пару минут бой закончился. Мы потеряли одного прибрежника, а карлики всех десятерых, плюс ещё троих, что лежали тут ранеными.

Когда бой окончился, я оглянулся вокруг. Весьма интересное место, здесь стоило бы порыться между скал в поисках забытых артефактов, но нет времени. Рам уже нетерпеливо трясся в желании бежать дальше, пришлось последовать за ним.

Я лишь немного задержался возле одного из карликов, что, судя по более добротной одежде и дорогому бронзовому кинжалу, являлся среди них главарём. Кинжал я забрал себе, сунув его за пояс, а заодно и обшарил его одежду, неожиданно для себя найдя золотой амулет, в виде египетского креста ангкха.

Амулет оказался небольшим, я уже находил похожие, но не взял с собой, оставив их в мешках среди своих вещей. Здесь золото вообще не в ходу. Да, его частенько используют, например, в качестве амулетов или тому подобных вещей прикладного характера, но действительно ценными металлами здесь являются только медь, олово и железо. Да оно и понятно, они практичнее, чем золото. Такая же ситуация сложилась у тех же инков, где золото и серебро использовалось только ради украшений и всё.

Пока я шёл по пещере, внезапно понял, почему у карликов такие выпуклые и довольно большие глаза. Это просто естественный отбор, который за столетия их пребывания в качестве подземных жителей сформировал такую особенность. Они здесь жили не меньше двухсот лет, если не больше, стоит ли тогда удивляться их облику?