«Бежать! Бежать! Бежать!» – ноги, словно налиты свинцом, чужие неподатливые и непослушные, но все же уносят Мишаню прочь из чертога войны. А за спиной гремят доспехи и трещат кости, ведь мертвецы тоже умеют бегать. Они не знают усталости.

Различая за спиной топот множества сапог, парень несется по коридору сломя голову. Одну дыру в полу он перепрыгивает, следующую осторожно обходит и оглядывается.

Нежить по большей части тупа, проваливается вниз, но все же их слишком много и большинство преодолевает препятствия, а некоторые даже догоняют.

Мишаня бежит. Скелеты-коротышки без брони безумно быстрые. Один из них запрыгнул парню на спину и укусил под лопаткой. Взмах факелом в слепую за спину, «У-а-а!» – развалился скелетик, но тут же подоспел его товарищ, схватил за ногу, тоже кусает.

– Ай! Брысь мелкий засранец! – удар, скелетик упокоен, но это происшествие задержало парня, острие копья мелькнуло рядом, подрезало ухо, лишь чудом не задев головы.

Михаил не оглядываясь прыгнул вперед, кувыркнулся и побежал дальше. У тонкого карниза вдоль стены он притормозил, зашел на карниз боком и обернулся, и вытащив меч из-за пояса парировал атаку скелета-мечника, в ответ ткнул факелом, но промахнулся. Зато в этот момент скелет с копьем, что сбоку заходил не по карнизу, ударил, но не дотянулся до парня, а свалился в обрыв.

Мишаня боком отступает и фехтует с мечником. Остальные трупы падают с обрыва. Второй и третий скелеты заходят на карниз, они теснят мечника, мешают ему, и Михаил, улучив удачное мгновенье, поступает с ними как настоящий спартанец. Из-за удара ногой скелет-мечник потерял равновесие и падая утянул за собой товарища. Третьего скелета на карнизе Мишаня ударил факелом, прямо в голову, но его черепушка была прикрыта шлемом «бум!», мертвец не взвыл, он продолжал атаковать, и парень, заблокировав пару ударов, контратаковал – засунул факел в зубы, и на сей раз скелет упокоился.

Следующим, кто выбрался из толпы, был мертвец в красной мантии, хорошо знакомого Михаилу покроя. В руке он держал кинжал – коротковат против меча, и парень, выставив меч прямо, держал трупака и всех кто позади него на расстоянии и отступал, он миновал карниз.

«Не убежать, они не устают, а я уже выдохся. Узкий карниз дает возможность мне сражаться с мертвецами по одному, к тому же многие падают вниз. Нужно лишь продержаться пока они не закончатся. Выдержу ли? Выбора у меня нет».

Парень протянул факел к мертвецу в мантии. Едва соприкоснувшись с горящим черепом, труп вспыхнул яростным пламенем и взвыл. Его наряд вмиг сгорел, а плоть стремительно расплавилась и разлилась зловонной жижей.

А далее полезли пятый, шестой, и прочие… Кто развалился, кто расплавился, а кто-то полетел в обрыв. Всего таких, которых Михаил упокоил лично, было около пятнадцати. Но вдруг снизу из темноты разлома показались костяные руки, они хватались за карниз, тянулись. Упавшие в разлом мертвецы карабкаются вверх, вылезая из дыры.

– Еб... – спартанская стратегия не удалась – Когда ж вы все уже угомонитесь – Мишаня вновь побежал. Но мертвецы не сильно отставали и постепенно нагоняли. Будучи уже на последнем издыхании парень бежал не так уверенно и быстро, он спотыкался и вдруг запнулся прямо над очередною ямой. Руками размахивал, пытаясь удержать баланс, но не справился и полетел в разлом.

– Ебаный ро-о-о...

Недолго пробыв в воздухе, он ударился о дно, но не остановился а «шах-шарах» покатился кубарем по каменистому склону. И снова падал, и снова «шах!», и опять «ша-рах!», пока вновь в воздухе не оказался на два мгновенья, а затем «шмяк!» врезался в землю и лишился сознание…

***

Через неизвестный промежуток времени, в кромешной темноте раздались стоны. Михаил очнулся, перевернулся на спину. Если что-то болит – значит живой. Одной рукой он за ребра взялся, другую руку, дрожащую от боли безумной, поднес к лицу, но ничего не видно, факел куда-то подевался. Уцелевшей рукой он ощупал больную – мизинец и безымянный вывернуты в неправильную сторону. И с ребрами что-то не так, на лбу ушиб, а на затылке шишка, колено и лодыжка ноют. Но самое странное – штанина на бедре влажная.

«Не утерпел? Хер там!»

Бедро ощупал и заметил, что влага вытекает из кошелька на поясе. Одной рукой парень открыл его и нащупал острые стеклышки. Пузырьки оказались разбиты, лишь один из четырех уцелел. В тоже время, жидкость, что разлилась в кошеле, приятно холодит кожу, в ней ощущается манна, и кажется, что она течет вверх по руке.

– Черт!

Михаил попытался стряхнуть жидкость, но не вышло, от резкого движения ребра пронзила боль, парень схватился за бок, и не шевелился какое-то время. Стало слегка полегче. Но сломанные пальцы по-прежнему причиняют мученья. Михаил взялся за безымянный, прищурившись и рожу скорчив, палец «хруст!» поставил на место и тут же «а-а-а-ах!» вскричал и выгнулся дугой. Затем мизинец так же вправил, но вместо крика глухо прорычал. Шуметь было опасно. Истерзанную руку он засунул в кошель, и прохладная жидкости смягчила агонию. Приятная прохлада потекла вверх по рукам, по телу, по всем ушибам распространилась.

Парень вздохнул, глаза прикрыл, невольно задремал. Немного времени прошло, и Михаил вновь пробудился в темноте, привстал, все еще больно, но шевелиться можно. Он достал флягу, выпил три глотка воды, отыскал в сумке свиток, и тут же применил. На сей раз, зажечь огонь удалось всего лишь с третьей попытки.

Михаил осмотрелся – он в нерукотворной пещере, с потолка свисают сталактиты, а с земли вверх тянутся сталагмиты. Вокруг больше нет кирпича и нет никаких намеков на присутствие человеческих изделий. Зато рядом лежит меч, который парень при паденье обронил. Но факела не видно. Как жаль, еще минута-две и из-за истощения манны начнется головокружение.