Среди зингаев она освоилась быстро. Бароны относились к ней с уважением, а Злата активно знакомилась со всеми тяготами и преимуществами жизни на отшибе Раудана. Кочевникам и пиратам приходилось нелегко. Периодически зингаи меняли базу, и ещё в начале жизни в качестве залога Злата попала на такой переезд. Суматоха и стресс зашкаливали, но именно в такие моменты поднялись все подводные камни, проблемы и тайны, Злата впитывала всё новое как губка.

Зная про Раудан и Итру, она составила список порталов, которыми можно пользоваться, как проходить через них незаметно, как заметать следы, как искать ресурсы, как определять корабли. А ещё у неё был безупречный вкус и торговый нюх.

Когда бароны искали способ добыть один важный товар в Квэре, то продумывали новый план высадки. Заявиться открыто на Аттану они не могли. Львиная доля зингаев состояла из “этноса” алого барона. Из-за коренастого сложения, смуглой кожи и волос всех тёмных оттенков, кроме чёрного, они действительно походили на цыган, чем выделялись. “Этнос” белого барона, высокие, бледнокожие и светло-русые люди, больше подходили для шпионских миссий, но из-за кочевой жизни прокалывались на элементарных беседах о быте на планетах. Поэтому людей А-Даная осталось очень мало, и барон ими дорожил. Такое отношение к своему народу подкупило Злату, которая на Земле видела всякое, но не порядочных политиков.

Статная и высокая девушка, настоящий эталон венедской красоты, предложила баронам свою помощь. Те изумились её предложению, которое неожиданно оказалось для всех золотой жилой. Злате даже и врать на Аттане не пришлось: люди с Джаны там хоть и редкость, но бывали. А джанийское вино до сих помнят во многих пабах Квэра. Хоть у Златы не было уникальных ледяных виноградников, но её предложение продавать собственное сванское вино (наследие отца, которое граф оформил на её имя в день её восемнадцатилетия), приняли сразу несколько заведений. Так Злата обзавелась собственным легальным бизнесом на Аттане, а бароны получили своего человека в одном из самых важных ресурсных мест.

Одним вином Злата не ограничивала себя. Она постепенно расширяла бизнес, торгуя украшениями и создавая собственные уникальные детали интерьера, но ей было и этого мало. Она горела желанием узнать больше про Раудан, открыть новые его двери, что давалось тяжело без протекции и знакомств. Да, Злата занималась любимым делом, и легко находила покупателей на свой товар. Для Джаны этого было бы более, чем достаточно, но кто захочет топтаться на одном месте, когда вокруг столько возможностей? Столько планет, столько знаний, культур, традиций, неповторимых стилей и оригинальных паттернов! Злате хотелось увидеть Лан, побывать на Илларе, Ахае, Изоре, Агуре, Галладе, а про Мурруми, Ра’Окор и Тэтас даже мечтать не смела.

Да что там планеты! Она даже не могла подняться в Поднебесные Чертоги Квэра. Всё, что Злата могла себе позволить, это любоваться издалека с верхних этажей Саурской башни изящными бело-голубыми строениями, украшенными ажурными золотыми и серебряными узорами. Как она обожала эту архитектуру! Злата знала, что автором Поднебесных Чертогов является талантливый архитектор с Мирама, Мерджи Гурон. Её кафедра находилась в Тивейском Университете, поэтому Злата решила поступить туда, получить образование по любимой инженерии и архитектуре и открыть для себя весь Раудан. Пару раз ей даже удалось побывать в Тивейском Университете. Периодически ректоры устраивают открытые лекции для всех желающих. Бесплатно, но надо забронировать место заранее и самостоятельно туда добраться. Злата смогла заработать на транспорт и побывать на курсах от Йена Грэззола, не привлекая зингаев. После этих лекций одна из лучших выпускниц Санкт-Петербургского архитектурно-строительного университета поставила себе новую цель.

Она, Злата Элиава-Оржельская, потомок венедов из дома Грэмм (чего не узнает ни одна душа, кроме графа) станет самым известным и востребованным инженером в Раудане!

Злату отвлёк звук сообщения. Она уже давно успела отвыкнуть от мобильных телефонов. Это было от Яггара. Просил не передавать дедушке печальную новость.

“Это и дураку ясно!” — недовольно подумала Злата, выключая экран. — “Как будто я такая идиотка, чтобы сообщать дядюшке о выкидыше Софии!”

Это была третья попытка Яггара и его жены Софии завести ребенка, и она сорвалась, как и две предыдущие. У несостоявшейся матери обострилась депрессия, и Яггар пригласил родственников на своего рода “пижамную вечеринку”, чтобы взбодрить жену. В просторной гостиной частного дома он развёл камин и сам наготовил всяких изысканных блюд. Яггар обожал кулинарию. Прибыли его отец Стефан, сестра Палана, кузина Луиза, дочка Мойрона, а также родичи по линии покойного дедушки Аттея: тётушка Эстер с сыновьями Михаилом и Юджином. Дядя Шон приехать не смог, но он позвонил по видеосвязи с Тибета. Долго жаловался на дранговую погоду и поддержал Софию тёплыми словами, пообещав привезти ей магический плед из шерсти белого яка.

“Какие же они все удивительные!” — думала Злата, потягивая чай с бергамотом. — “Настоящая семья, в которую мне повезло быть вхожей”.

Единственная брюнетка выделялась в компании светловолосых орлонцев как чёрная ворона среди белых. Ей действительно повезло.

“Дядя прав”, — размышляла Злата в вертолёте. — “На Джане им не место. Их род здесь вымрет. Им нужен новый дом. Или хороший доктор”.

Особняк Оржельских уже был близко. Злата узнала знакомую береговую линию, деревья и скалы, где она провела большую часть детства. Вертолёт плавно пошёл на снижение.

“Только не говорить ничего печального и удручающего”, — напомнила она себе, надевая солнцезащитные очки. — “Он и так немного сдал за последние годы. Даже ту грязную аферу с Йором не хочется обсуждать, но придётся. Портится Раудан. Очень портится”.

Вертолёт плавно сел перед особняком.

“Ни капли не изменился”, — подумала Злата, ступая на площадку. Тяжело вздохнув, она поблагодарила пилота и направилась через парковую дорогу, что тянулась вдоль скал к парадной двери.

Особняк её встретил почти гробовой тишиной. Внутри девушки всё напряглось, предчувствуя неладное. Она прошла в гостиную, стараясь ступать тише, но высокие каблуки выдавали её с потрохами.