А может ей просто всё это чудилось? Она же не видела его глаз. Не могла точно определить, куда он смотрел на самом деле.

«Не переживай… Хотя, лучше, да. Переживай. Потому что это не Монарх. А кто-то не менее весомый, чем он. Можно сказать, его заклятый враг и соперник. И, если всё получится, твоя сестричка сорвёт такой джек-пот, который вообще никому в нашем мире в жизни не снился.»

Как бы Маэстро не пытался её успокоить и заговорить, легче Анне от его слов совершенно не становилось. Потому что её продолжало колотить и едва не выворачивать наизнанку от убийственных ощущений. От осознания того факта, что она ни черта не может сделать и никогда не могла. Что все её изначальные и нынешние тщедушные попытки ни к чему хорошему не приводили. Слишком мало жизненного опыта и знаний. И не удивительно. Её же растили все эти долбанные годы практически в полной изоляции, пичкали только нужной для Маэстро информацией и, конечно же, лгали. Постоянно лгали, усыпляя бдительность и обещая золотые горы, если она станет послушной девочкой и сделает то, что им от неё так требовалось.

«Сделай пару глубоких вздохов и заставь себя уже успокоиться, в конце-то концов! Не вздумай что-то испортить. Ты должна быть максимально уравновешенной и собранной, поскольку второго шанса тебе больше никто не даст. Ни я, ни тем более Монарх. А за Веру можешь не беспокоиться. Она прекрасно осознает, на что идёт и что её ждёт. В отличие от тебя, она была намного покладистей и схватывающей всё на лету. Очень жаль, что вы оказались по разные стороны баррикад. Из вас бы вышел отличный дуэт, не испорть ты всё изначально…»

Что это, мать его, значит? Какие ещё разные стороны баррикад? Он что, бредит?

Но Анна уже больше не могла грузить себя столь шокирующими открытиями века. Всё её внимание вновь было сосредоточено на лице Веры, невероятно выросшей за эти последние годы, но практически мало изменившейся лицом. Всё такая же невинная фарфоровая куколка с невероятно яркими пухлыми губками цвета полевых маков. И бледной кожей, сейчас и вправду походившей на матовый фаянс или мрамор наивысшего качества с лёгкой нежнейшей «глазурью» из защитного «грима». Разве что теперь эти черты принадлежали далеко не ребёнку-подростку, как и огромные синие глазища с изогнутыми длинными ресницами натурального чёрного цвета. Это была взрослая и давно сформировавшаяся девушка, которая… Которая смотрела на окружающих её голодных демонов из-под тех же чуть опущенных длинных ресниц и улыбалась.

Нет, этого не могло быть взаправду! Но она действительно… улыбалась!

Участницам аукциона было запрещено принимать психотропные и успокоительные препараты. Даже самые лёгкие. И, глядя на то, как Вера уверенно держалась в своём царском образе недосягаемой богини — никто её к этому со стороны абсолютно не принуждал и ничем не подстёгивал. В этом Анна была уверена, как никто и никогда. Все действия её младшей сестрёнки были продиктованы внутренней собранностью и непревзойдённым артистизмом. Она действительно знала, на что шла. А, самое главное, шла едва ли не добровольно, демонстрируя своё идеальное лицо подобно живому бриллианту, стоящему не миллионы, а целые миллиарды евро. Как и её снисходительная улыбка, одновременно и манящая, и завораживающая неповторимым очертанием пухлых губ, коих ни разу не касалась игла или скальпель пластического хирурга.

Не удивительно, почему все сидевшие на тот момент в зале свидетели буквально потеряли дар речи. Как и ведущий за пару минут до того, как очнулся и вспомнил, где и почему он находится.

— Теперь я уверен, как и многие, что мы скоро все выпадем из жизни не менее, чем на полчаса. Если кто-то не захочет приобрести данную жемчужину в свою индивидуальную коллекцию… Тогда я уже не знаю, что вообще говорить на этот счёт. Только один небольшой вопрос к нашей достопочтимой публике. Кто готов выкупить второе право на «Габриэллу» перед началом финальных торгов до полного выкупа её шикарного тела и лица? Не забывайте. Что первое и второе право — это не только возможность снять маску или платье, но и, наоборот, сохранить оные на определённом желаемом лоте до окончания торгов. Такое, конечно, случается в практике нашего клуба крайне редко, но, кто знает…

«Не стоит так за неё переживать, Анна. Она прекрасно понимает, что делает и на что подписалась. Причём делает это с куда большим рвением и готовностью, чем ты. Тебе бы поучиться у неё, но… Увы, на обмен профессиональным опытом между любящими сёстрами на данный час вашими контрактами не предусмотрено. Может, когда-нибудь… Когда вы обе пройдёте все этапы возложенных на вас миссий от начала и до конца. Точнее, когда выполните свою часть сделок. Только так, а не иначе. Не мне тебе это объяснять, Мотылёк.»

Грёбаный сукин сын!

Самое ужасное, Анна действительно ничем не могла ему сейчас ответить, даже беспомощно прошипеть в свой микрофон внутри маски. Во-первых, громогласные «фанфары» уже переключили на более тихую и спокойную музыку из серии релакс, а во-вторых… Ей и в самом деле пора было брать себя в руки, как и оценивать окружающую ситуацию максимально трезвым взглядом. Ведь она всё равно ничего не сможет сейчас сделать. От слова совсем. Только сорвать на пару минут шоу, из которого её попросту выведут под белы рученьки и неизвестно что потом с ней сделают за кулисами. Конечно, едва ли убьют, но Маэстро точно отыграется на ней от души. Уж кто-кто, а наказывать за непослушание он умел, как никто другой в своём треклятом Сайлент-Хилле. К тому же, она вновь окажется под его бдительным и постоянным присмотром 24/7. То, отчего она мечтала избавиться все последние пять или даже шесть лет (хотя и это, скорее, неточно).

Сейчас для неё в приоритете была возможность вырваться из-под опеки своего ненавистного ментора и Тёмного Мастера. Из-под слишком затянувшейся опеки… Она же жаждала этого, как ничего другого. Если не считать, конечно, семейного воссоединения с младшей сестрой. Но второе без первого, к сожалению, попросту невозможно.

Видимо, только поэтому она ничего и не сказала, сжав от бессилия зубы и, действительно, заставив себя сделать несколько глубоких вздохов до очередного лёгкого головокружения. Но это было нормальное, почти здоровое головокружение, от насыщения головного мозга большими дозами кислорода. Да и дыхание в некоторой степени наконец-то и частично хоть немного нормализовалось. Впрочем, как и всё общее состояние, благодаря чему Анна уже могла оценивать происходящую обстановку более или менее удовлетворительно.