Шрифт:
— В чем дело, Олег? — по-свойски спросила она, хотя седой годился ей как минимум в отцы. — Что ты идешь мимо, как неродной? Почему все шарахаются, как будто у меня сифак? Что случилось?
— Да всяко бывает, — неопределенно ответил Олег. — У кого сифак, у кого плохая карма…
— Что это такое? — переспросила Галка.
— Про «черную вдову» слышала?
— Не знаю я никакую вдову. У меня все подружки незамужние!
— Паучиха такая есть, она после соития самца съедает…
— Ну и при чем тут паучиха?
— Да ни при чем. Просто некоторых женщин так называют. Вышла замуж, а мужа убили. Вышла второй раз, а его посадили. Вышла третий раз, а он заболел и умер. Вот тебе и «черная вдова»! На такой никто жениться не хочет, да и вообще никаких дел иметь. Боятся ее, за квартал обходят!
— Ну а я тут при чем? — снова спросила Галка.
— Как при чем? Ты с Сёмкой встречалась, много лет крутила, даже жили вместе. Ну и где он теперь?
— В изоляторе сидит. И что?
— А с Круглым ты тоже терлась…
— Ниче я с ним не терлась!
— Да мне Боря-официант рассказывал, как вы недавно тут сидели, анадару ели.
— А, ну да, было один раз, и что?
— И где теперь Круглый?
— Ну, убили его. Я при чем?
— А подруга твоя? Она с Саниным-Финансистом дружила…
Джен насторожилась, но продолжала сидеть с безразличным видом.
— Где сейчас Финансист?
— Зачем спрашиваешь? Все знают, что его застрелили…
— И с Карнаухом она амуры терла, он пропал, говорят, тоже убили и закопали за городом… И Рыбака, говорят, из-за нее…
— Говорят, что кур доят! — повысила голос Галка. На них стали оборачиваться. — В Москве каждый день кого-то убивают!
— А эти эмчеэсники, с которыми вы тусовались… Где они?
— А при чем тут эмчеэсники? Что ты все валишь в одну кучу?!
— Да так. Вы с ними встречались, а теперь вдвоем сидите, а их нет. Вот и получается, что вы «черные вдовы» — приносите мужчинам несчастья! Поэтому к вам и не подходят, опасаются. И знаешь, что я тебе скажу, Сладкая розочка? Болезнь-то вылечить можно, а черную карму никак не вылечишь. — Седой освободил рукав, развернулся и направился в дальний конец зала, где его ждала веселая компания, которая, посерьезнев, напряженно наблюдала за их разговором.
— Пошли отсюда, — сказала Галка. — Придется самим заплатить, ничего не поделаешь. Оказывается, карма у нас плохая. Как бы вообще на бобах не остаться…
— Откуда они все про нас знают? — растерянно спросила Джен.
— Ну, положим, не все, только то, что в глаза бросается. Тусовка общая, вот сплетни и гоняют по кругу… Мужики, они ведь еще больше сплетничают, чем бабы. Так что сегодня ты кому-то что-то сказала, а завтра все про это знают. Поняла?
Джен озабоченно кивнула.
— Как бы эти глупости до Ильи Васильевича не дошли…
— Не боись, он из другой тусовки. Хотя сплетня, как вода: везде просочится…
Поиски бункера продолжались и оставались безуспешными, но выручила их не аппаратура и не органолептика, а лиса — самая обычная кунжутская лиса с ровной зимней шерстью темно-рыжего цвета. Они отрабатывали очередной квадрат, двигаясь между одинаковых черно-серых скал, кое-где покрытых лишайником. И вдруг навстречу выбежала лиса, которая держала в зубах что-то яркое, резко контрастирующее с монотонно-унылым пейзажем. Рысь бросил в нее камнем, и она, выпустив добычу и поджав хвост, пустилась наутек. Когда они подошли поближе, то обнаружили длинную консервную банку с нарисованными на зеленом фоне розовыми распаренными колбасками и надписью: «Pork sausages with pepper». [11]
11
Сосиски свиные с перцем.
— Аппетитно выглядит. — Ерш сглотнул. — Я бы сейчас всю банку таких умял!
— Подотри слюни! — сказал Филин. — Лучше вспомните, что Муатабар говорил про свалку!
— И точно! — вспомнил Скат. — Пойдем, она где-то поблизости!
Они пошли по лисьему следу — и действительно вскоре наткнулись на большую свалку, которая бывает возле дома нерадивых хозяев, ленящихся вывезти хозяйственные отходы и прочий бытовой мусор. Здесь были картонные коробки, разнокалиберные консервные банки, пачки и полиэтиленовые упаковки из-под разных продуктов, мешочки от сахара… В общем, то, что называется в разведывательных отчетах «отходами продуктов жизнедеятельности». Здесь же валялись разбитые ящики от технической аппаратуры и приборного оборудования, по черным надписям или маркировке можно было легко установить, что именно было в них привезено.
— Вот вам пример безалаберности и отсутствия дальновидности! — сказал Слон, который был ярым сторонником дисциплины, порядка и строгого соблюдения инструкций. — По этой свалке легко установить, когда и сколько человек здесь работали, какую начинку они поставили в бункер, можно определить его назначение и т. д. и т. п… Правда, они не ожидали, что после стольких лет придется отсюда быстро уходить… Но это их не оправдывает!
— Иван Яковлевич, а вы назначьте этим разгильдяям по десять суток ареста, — изобразив возмущение, сказал Скат. Бобер и Рог засмеялись.