— Прячьтесь! — Фурия настойчиво зашипел, и я вздрогнула от удивления, услышав голос клинка в моей голове.

До нас донесся слабый звук голосов, и мой пульс в панике участился.

Я бросилась выключать свет, и рука Магнара легла мне на локоть, когда он потащил меня дальше в комнату.

Я споткнулась, когда он потянул меня за собой и втолкнул в небольшую щель между двумя чанами. Ему пришлось повернуться боком и протолкнуть свое мускулистое тело через пространство, чтобы последовать за мной, и он едва успел войти в затемненное место, когда дверь открылась и снова зажегся свет.

Я была прижата к нему в крошечном пространстве позади чанов и едва осмеливалась дышать, когда вампиры вошли в вагон.

— Ну, что у нас здесь? — проворковал мужской голос.

Адреналин пробежал по моим конечностям, и я широко раскрыла глаза, глядя на Магнара, когда паника охватила меня. Как они узнали, что мы здесь? Это не имело смысла. Я была уверена, что никто из них не последовал за мной…

— Разве это не прекрасно? — ответил другой, более низкий голос. — Мне бы хотелось тайком попробовать, но объем занесен в журнал. Они узнают, если мы прикоснемся хотя бы к капле. Эта кровь предназначена для королевской свадьбы: они не хотят, чтобы ее пробовали до окончания торжеств.

— Так ты привел меня сюда, чтобы подразнить? — спросил первый голос.

Второй вампир рассмеялся. — Я помню, каково это было — впервые перевозить кровь. Это сводит с ума, знать, что она так близко, но не видишь ее. Так что вот, теперь ты видишь.

— Спасибо. Хотя теперь я буду сходить с ума, увидев ее и не попробовав. Думаю, мне будет о чем помечтать, когда я буду спать в следующий раз.

— Представь, что ты плаваешь в одном из этих чанов. Думаю, я бы просто умер снова от чистого экстаза, который это бы вызвало.

Вампиры рассмеялись, прежде чем снова выключить свет и снова выйти из вагона.

Я прерывисто вздохнула, и Магнар осторожно вышел из нашего укрытия. Я последовала за ним, и мы ждали в напряженной тишине несколько долгих минут. Когда рукоять Фурии остыла в моей ладони, мы направились обратно к двери и продолжали двигаться, пока не достигли грузовых ящиков, где были спрятаны наши вещи.

Магнар вытащил ящик из ряда и забрал из него наши рюкзаки, после чего указал мне на место за ним.

За рядами полок было достаточно места, чтобы я смогла проползти и прислониться к стене, скрывшись от посторонних глаз. Он последовал за мной, а затем задвинул ящик на место.

Магнар отодвинулся в угол, устраиваясь поудобнее, насколько это было возможно в ограниченном пространстве. Я села рядом с ним, вытянув ноги перед собой, с улыбкой на губах. Мы только что отравили запасы крови вампиров, и теперь этот поезд был оружием, направлявшимся прямо в сердце их гнезда.

Папа был бы чертовски горд этим.

Моя улыбка сползла, затем исчезла, горе снова укусило меня, и я сжала руки в кулаки, пытаясь сосредоточиться на ощущении, как ногти впиваются в ладони, изо всех сил вытесняя эту боль.

— Не делай этого, — тихо пробормотал Магнар.

Я взглянула на него, с трудом сдерживая слезы, которые жгли мне глаза.

— Чего не делать?

— Твой отец пожертвовал собой, чтобы спасти тебя. Он умер, чтобы ты могла жить. И он действительно умер, дракайна хьярта. Это больно. Это боль проникла так глубоко в тебя, что ты никогда не станешь тем человеком, которым была до того, как познала боль его потери, и так и должно быть. Его любовь к тебе и твоя к нему должна оставить такой глубокий след, что ты никогда по-настоящему не расстанешься с ним. Отрицание твоей боли из-за его потери не уменьшит ее. Ты не должна бороться с ней.

— Если я позволю себе почувствовать ее, я утону в ней, — выдохнула я.

Хотя в этой части поезда не было вампиров, я не хотела рисковать, чтобы кто-то из них заметил наше присутствие. Мы зашли так далеко, и теперь нам оставалось только незаметно покинуть поезд. Я не была уверена, как нам это удастся, но это была проблема завтрашнего дня.

— Этого не случится. Ты сильнее, чем думаешь. Что еще важнее, тебе нужно прочувствовать боль его потери, чтобы снова насладиться воспоминаниями о его жизни. Если ты навсегда позволишь этой агонии захлестнуть тебя, ты потеряешь возможность вспоминать его с любовью и радостью, которые он дарил тебе.

Я судорожно сглотнула, сжав губы в тонкую линию, пытаясь сделать так, как он сказал, пыталась позволить боли просочиться сквозь мою защиту, пытаясь позволить ей овладеть мной.

— Мой отец привязал мою правую руку к боку и целый год заставлял меня пользоваться только левой, — тихо сказал Магнар, его голос было едва слышно из-за низкого грохота поезда.

— Даже когда ты спал? — Спросила я, искоса взглянув на него.

Магнар фыркнул, качая головой. — Иногда ты мыслишь так буквально. Нет, Келли Форд, он не связывал меня на целый год: только пока я учился владеть мечом, чтобы моя левая рука была такой же эффективной, как правая.