Но если он думал, что выигрывает, дразня мое тело тем, чего оно не может иметь, то он чертовски ошибался.

— Ты ужасно болтлив для вампира, настроенного высосать из меня все до последней капли, — прошипела я, впиваясь ногтями в его кожу еще сильнее.

Магнар хихикнул мне в шею, смеясь так, словно думал, что что-то выиграл. — Ты сдаешься или думаешь, что у тебя все еще есть шанс на победу?

— Я все еще могу победить, — прорычал я, желая хоть как-то доказать свою чертову правоту.

— Как скажешь. — Магнар снова укусил меня, прежде чем я успела ответить, и я выругалась.

Мои ногти впились в его руки так сильно, что пошла кровь, и я боролась с его хваткой, а мои бедра изгибались, когда я терлась о костяшки его пальцев и о рукоятку его ножа. От трения все мое тело загорелось, и я подавила стон.

Сила Идун гудела в воздухе, окружавшем нас, а потребность в моей плоти нарастала до точки мучительного освобождения, танцующего вне пределов досягаемости.

Хватка Магнара на мне усилилась, и моя грудь прижалась к его груди, мои ноющие соски нашли едва заметный намек на облегчение между слоями ткани, разделявшими нас. Я нуждалась в этом. Мне нужно было больше. Я была так чертовски близка, что мой пульс сбился с ритма, и если бы я только могла…

Я ударилась спиной о холодную стену поезда и моргнула, словно на нас двоих только что вылили ведро ледяной воды, когда какая-то сверхъестественная сила оттолкнула меня от него.

— Блядь, — пробормотал Магнар, проводя пальцами по щетине на подбородке и глядя на меня так, словно я была чем-то, что ему просто не терпелось проглотить.

Я выругалась себе под нос и оторвала взгляд от его мучений, тряхнув головой, как будто это могло прояснить ее.

Учитывая, что она должна была помогать нам, эта богиня действительно была назойливой сукой.

— Тебе следует поспать, — проворчал Магнар, и я оценила тот факт, что он не приказал мне сделать это, хотя явно мог.

Это был долгий день, и мое тело требовало отдыха. Когда мы доберемся до Нью-Йорка, у нас будет так много дел, что мы не сможем гарантировать, когда в следующий раз нам удастся поспать. Возможно, это был лучший шанс, который у нас был, и было ясно, что Идун не позволит нам скоротать время за чем-нибудь более интересным.

— Тебе тоже следовало бы, — заметила я.

— Я подежурю.

— Ммммм. — Пытаться спорить с ним не имело смысла.

Если он не хотел спать, то это было его дело, но я, с другой стороны, собиралась отдыхать столько, сколько смогу, работая над тем, чтобы прогнать из своего тела бурлящую потребность. Магнар Элиосон, возможно, и был сукиным сыном, но я не могла отрицать, насколько он был чертовски сексуален. Не то чтобы я могла снова воспользоваться этим фактом.

Мои глаза закрылись, и сон нахлынул на меня, как прилив, часы, без сна, дали о себе знать, и предложили это маленькое спасение. Я с благодарностью упала в его объятия и позволила своим проблемам тлеть в глубине моего сознания, ища тишины в темноте.

1000 ЛЕТ НАЗАД

Д

невной свет.

Буря шума.

Руки на моих плечах.

— Ты нужен нам! Брат, вставай, поднимайся на ноги! — Голос принадлежал Фабиану, и на мгновение я подумал, не мерещатся ли мне его руки, обнимающие меня. После стольких лет одиночества в этой пещере его прикосновения были мне так же чужды, как тепло солнца.

Он обхватил мое лицо, заставляя посмотреть на него, и я увидел красивое, знакомое лицо человека, которого давным-давно считал братом.

— Поговори со мной, — взмолился он, и я встретил его безумный взгляд и вцепился в его растрепанные волосы.

Я открыл рот, но не смог произнести ни слова, голод украл последние из них.

Он поднял меня, перекинул через плечо и понес через дыру в стене. Но этого не могло быть. Должно быть, это была галлюцинация, потому что боги давным-давно запечатали этот путь.

Я снова уставился в темноту, и голос Андвари донесся до моих ушей. — Пора идти.

Я покачал головой, когда в моей голове наступила ясность. Нет… я не мог уйти. Мой долг еще не был выплачен.

Я протянул руку и попытался ухватиться за край скалы, но Фабиан потащил меня прочь, не давая возможности зацепиться. Я зарычал, но он не обратил на меня внимания, крепко прижимая к своему телу и унося прочь от места моего покаяния.

Он побежал со мной на плече, и я сощурился от слепящего света окружающего мира, несмотря на нависшие над головой темные тучи. Тысячи забытых запахов завладели моими чувствами: лишайник, мох и сосна.

Лес превратился в размытое темно-зеленое пятно, и шум реки затих вдали, этот звук был моим постоянным спутником столько дней и ночей, что у меня зазвенело в ушах от внезапной тишины.