— Заложниц не отпустим! — заявил им Брушвит. — Мы не признаем ваших международных правил. Всех жен и детей коммунистов вышлем в Сибирь без права возвращения в Россию.

Да, если у кого и были иллюзии в отношении эсеров, то теперь, когда кулацкие защитники показали свои клыки, иллюзии рассеялись. Вот он, классовый враг, в полный рост! Члены Комуча Климушкин, Фортунатов, Дворжец, Брушвит, Лебедев, еще совсем недавно спекулировавшие словечком «народный» и строившие из себя рафинированных интеллигентов, превратились в кровавых палачей, садистов. Эсеры перестали быть политической силой. Они могут держаться только на иностранных штыках...

Куйбышев отправил письмо управляющему административными делами Комуча Климушкину с требованием освободить женщин немедленно. Климушкин ответил: пусть Советское правительство выпустит из тюрьмы арестованных в Уфе представителей Комуча. Пришлось запрашивать Москву.

Ответил Свердлов: арестованные в Уфе направляются в Самару, с тем чтобы обменять их на арестованных учредилкой жен советских работников.

Обмен состоялся. Были заплаканные глаза женщин, были заморенные, бледные малыши, которых Куйбышев брал на руки, прижимал к груди. Не было только Пани и сына Володи. Они там... Долго ли еще ждать?.. Сегодня они целы, здоровы, а что будет завтра?

Главкомом Восточного фронта стал некто Муравьев. Подполковник. Левый эсер. Ранее командовал Гатчинским фронтом против казаков генерала Краснова...

Муравьев был угрюм, груб, со всеми разговаривал свысока, военные вопросы хотел решать самолично. Он отобрал у Самарского ревкома пароход «Межень», устроил здесь свой салон. Куйбышев не стал возражать. Если для пользы дела — пусть.

Муравьев мало кому нравился. И Куйбышеву не понравился. Рыхлое, словно бы лежалое лицо, все еще красивое, но бескровное. Глаза сверкают, и кажется, будто он находится в состоянии сильного опьянения. Неприятная личность.

— Вы его знаете? — спросил Куйбышев у Тухачевского.

— Немного. Офицеры его не любили, называли шкурой за приверженность монархии. Друг Марии Спиридоновой, предан ей. При Керенском формировал ударные батальоны смерти.

— А как попал к нам?

— История сложная. Когда казаки Краснова подходили к Питеру, Муравьев явился в Смольный и предложил свои услуги. Его сделали главкомом Гатчинского фронта. Приставили комиссара. Краснов бежал. Потом Антонов-Овсеенко, действовавший против Каледина и Центральной рады, взял Муравьева к себе начальником штаба. Но здесь он себя показал дурно. Дзержинский приказал арестовать его и привлечь к ответственности за злоупотребление властью. Потом выпустили — и прямо сюда.

— Сложная фигура.

— Очень сложная и неопределенная. Он игнорирует распоряжения Высшего военного совета и не подчиняется Реввоенсовету фронта.

— А вы знаете, Михаил Николаевич, что Дзержинский захвачен левыми эсерами? Как заложник.

— Как?

— В Москве мятеж левых эсеров. Идут самые настоящие бои с применением артиллерии. А началось с того, что левые эсеры ворвались в германское посольство и убили посла Мирбаха! Некто Яков Блюмкин убил.

— Хотят втянуть нас в войну с немцами! Какие грязные мерзавцы!..

Через день они узнали: Муравьев официально заявил о выходе из партии левых эсеров. Он решительно против мятежа.

— И все же, Михаил Николаевич, будьте бдительны, — сказал Куйбышев. — Не верю я ему. Иногда мне кажется, что предательству не будет конца. Вы ведь знаете его приказы: они настолько расплывчаты и неопределенны, что не за что ухватиться. Он занимается ненужной перегруппировкой войск, мешает нам всеми силами. Что это, незнание обстановки? Нежелание прислушиваться к нашему мнению, самодурство? Боюсь, все куда сложнее. Ему дан приказ выбить чехословаков из района главной базы Красной Армии, то есть из здешних мест, оттеснить их на север, а он делает вид, будто и не получал такого распоряжения.

— Да, мне тоже все это кажется подозрительным. Принимаю ваш совет быть настороже.

— Объясните: зачем он отвел отряды с бугульминского направления и бросил их на Сызрань? Это же авантюра! Мы формируем армию, а он забирает у нас необученные полки и кидает их, по сути, на уничтожение. Этак мы никогда не сформируем армию.

— Я обратился с жалобой в Реввоенсовет фронта, прошу оградить от произвола Муравьева, а также немедленно заменить Клима Иванова, вместо него поставить командующим войсками Симбирской группы другого человека. Иванов игнорирует мои приказы, своевольничает, насаждает анархию, признает только Муравьева.

— Клим Иванов — левый эсер, личный друг Муравьева. Два сапога пара. От них можно ждать любой пакости. Наших комиссаров они не признают, изгоняют их.

Назначив Клима Иванова командующим Симбирским укрепленным районом, Муравьев на пароходе «Межень» отбыл в Казань, где находился штаб Реввоенсовета фронта. Но гнетущая тревога не оставляла Куйбышева. Ему вдруг стало казаться, что день освобождения Самары отодвигается на неопределенное время. Кулацкие мятежи по всей Волге. В Закаспийской области — восстание. На Дону — Краснов, который при поддержке немцев идет на Царицын. Добровольческая армия Деникина, находящаяся на содержании у Антанты, захватила Кубань, вот-вот захватит весь Северный Кавказ. Грузинские меньшевики провозгласили «независимую республику Грузию»...