В тот день с бригадой махачкалинских ширмачей отъезжал на гастроли Эдик по кличке Грек, парнишка, в свои девятнадцать лет, уже верчёный как поросячий хвост. С ним вместе покидали родные края его кореша: Черныш Расписной, Равиль Заяц, Шамиль Скорик и Леха Амбал.

Бригаду знали далеко за пределами Дагестана. Все представители этого веселого сообщества были настоящими щипачами, кроме Амбала. Леха не был вором, но исполнял силовую часть работы — на отмазке.

Разбившись на пары (Амбал ехал один), босота нырнула в состав, и разбрелась по нему в разные стороны, чтоб занять места согласно купленным билетам и залечь, до поры отложив воровство. Правильный вор не работает, там где живет.

Все было, как обычно, кроме одного странного обстоятельства. Накануне, всех членов бригады позвал к себе на точку Кацо Резаный, старый грузинский вор — смотрящий над Махачкалой и вручил фототелеграфные снимки с портретом какого-то паренька. Прям, как на досках: «их разыскивает милиция». Попросив (он подчеркнул — это просьба) если, приметят в поезде эту рожу, цинкануть по братве ему. Сказал, что мусорские фото — не западло, потому что фраер крупно обнес воровской общак и надо бы с него получить.

— Тебя ищут, — сообщила мне Ева с тревогой в голосе.

— Кто? — удивился я. — И с какой целью

— Не знаю, — покачала она головой, — просто чувствую интерес… какие-то люди… сели в Махачкале… — она напряглась, — … один из них идет сюда.

— Ну что ж, — сказал я, надевая через плечо планшет, — бежать мне некуда, значит, надо действовать на опережение

Эдику было поручено осмотреть хвост поезда. Задание, в общем-то не сложное, вагоны сплошной плацкарт, купейные были в голове состава.

Он, неспеша прошелся по вагонам вглядываясь в молодых мужчин (20–25 лет, рост выше среднего, волосы темные, короткие, глаза серые, особых примет не имеется, как указывалось в ориентировке). Никого похожего на искомого супчика не обнаружилось.

Оп-па, последний вагон оказался «спальным». Неприятно, придется заглядывать во все купе, типа, ошибся.

Заглянуть, однако ж не вышло. Едва Эдик переступил порог тамбура, дорогу ему преградила проводница. Эффектная, надо сказать, женщина.

— Куда? — поинтересовалась она.

Эдик остановился, с интересом разглядывая её.

— Кореша ищу, — доверительно сообщил он, — где-то здесь едет.

— Нет здесь твоих корешей, — бескомпромиссно сообщила проводница. — Давай разворачивайся, топай, как у вас говорят, до хазы! Шляются тут всякие, а потом у людей вещи пропадают.

Чего это она так кипешует? — удивился Эдик. Прикид у него был вполне приличный, типа, тихим фраером подъехал. Для вояжа в столицу солнечного Азербайджана он надел выходные, темно-серые шкары-клеш, из английской материи, пошитые у козырного Махачкалинского портного Яши Шпильмана за сто пятьдесят два рубля, бежевую нейлоновую рубашку прямиком из Японии, вычищенные (как уверял Шпильман, английские) колеса сияли, как у кота яйца. Морда, правда, малость покоцанная, ну так шрамы украшают мужчину. К тому же, почти все проводники поезда Баку — Ростов были куплены жуликами Северного Кавказа с того самого дня, когда он стал курсировать на этом участке дороги. Ах да, вагон-то пристяжной, тетка видать из Питера, не въезжает в обстановку.

— Мадам, — вежливо сказал Грек, разглядывая выдающиеся стати собеседницы, — меня несколько удивляет ваша ажитация, и довольно обидные ваши слова проистекают из уст такой роскошной женщины, мечты поэта. Что вас так насторожило в моей располагающей внешности?

И тут он увидел, что из дальнего купе вышел парень и направился прямо к ним. Одного взгляда Эдику хватило, чтобы опознать фраера с листовки, зрительная память у него была прекрасная.

Парень, меж тем, поравнялся с ними, поздоровался с проводницей, та разулыбалась в ответ.

— Разрешите? — обратился он к Эдику. Тот посторонился, и парень вышел в тамбур. Грек для виду, перекинулся с проводницей, заметно смягчившейся после его льстивых речей, парой незначащих фраз, кинул цветистый комплимент и поспешил за фраерком. На ходу обдумывая мысль, что к этой козырной биксе стоит подкатить яйца.

Выйдя из тамбура, Грек увидел парнишку уже в другом конце вагона. В ресторан наверно собрался, рассудил Эдик поспешая следом. Заскочил в тамбур и чуть не налетел на него.

Фраер стоял и нахально улыбался, рядом была, невесть откуда взявшаяся, рыжая девка. Смазливая, но на взгляд Эдика шибко тощая. Эта парочка явно его поджидала.

— Привет! — сказал фраер и Грек увидел, направленный ему прямо в лицо, ствол маленького, черного, будто игрушечного пистолетика.

Щелкнуло. Болезненный укол в шею и мир опрокинулся.

Я подхватил парня под мышки и прислонил к стене, чтоб не упал. Ева положила ладонь ему на лоб и замерла секунд на двадцать.