Шрифт:
– Мы разводимся с Гордеем, – нервно усмехается она.
– Давно пора, – киваю устало.
– Что ты сказала? – делает нетвёрдый шаг ко мне.
– Я сказала, что Гордею давно пора было с тобой развестись. Я догадывалась, что ты ему изменяешь. Не знала только с кем, – всхлипываю снова. – Свят, как ты мог…
Поднимаю на мужа полные слёз глаза. Но он отводит свои.
– Маш…, – бледнеет ещё больше.
– Да, я всё слышала…, – болезненно улыбаюсь.
– Маш…
– Тихо! – обрываю его. – Не смей мне говорить, что это всё неправда. Теперь многое становится на свои места.
– Маша, это всё неправда! – всё же принимается оправдываться муж. – Самая главная правда, которую ты должна знать, я люблю только тебя. А то, что случилось, было большой ошибкой.
Почему-то именно эти слова рвут моё сердце окончательно в клочья! В груди начинает печь так, что я невольно задыхаюсь, судорожно пытаясь сделать вдох.
В глазах темнеет, и звуки становятся гулкими и далёкими. В ушах звенит испуганный крик мужа:
– Маша! Маша! Посмотри на меня! Я тебя прошу, пожалуйста!
А я не хочу смотреть в эти любимые глаза, которые оказались лживыми глазами предателя…
Свет меркнет, сознание уплывает. Меня резко накрывает покой и темнота…
Глава 2.
Но покой мой длится недолго. Боль в груди не отпускает, и глаза мне очень тяжело открыть. Но я чувствую, как меня подхватывают сильные руки, несут куда-то, укладывают. Потом прохладная ткань касается моего лба. Онемевшие щёки гладят тёплые ладони.
– Маша, открой глаза, я прошу тебя, не пугай меня, – взволнованный, но такой родной шёпот мужа. И так хочется успокоить его, только какая-то неприятная мысль бьётся. – Потерпи, маленькая, врачи уже едут, они помогут! – сжимает мои безвольные пальцы.
– Да что ты с ней возишься! – доносится назойливый женский голос, который возвращает меня в реальность.
Свят изменял мне, и рядом сейчас Наталья – одна из его любовниц. Сердце взрывается болью с новой силой.
– Мне-то можешь не рассказывать про любовь к жене, – продолжает с пренебрежением Наталья.
– Заткнись! – огрызается Свят, продолжая поглаживать меня.
Мне хочется оттолкнуть его руки, но способность шевелиться ко мне пока не вернулась.
– Да ладно тебе! Не трясись. Обычный обморок, – небрежно продолжает эта неприятная особа, которую мне хочется вышвырнуть вон.
– Ты ничего не знаешь и не понимаешь! Поэтому, закрой рот! – ещё более агрессивно чеканит Свят.
Да, про мои проблемы с сердцем знают немногие. Мы не афишировали.
Но Наталью слова мужа только ещё больше раззадоривают.
– Ты смешон, Свят! Не будь лицемером хотя бы сейчас! Тебе напомнить твои жалобы, как ты ненавидишь беременность своей жены? Как тебя достал её токсикоз, поплывшая фигура, головные боли и прочее? Что ваш секс стал отстойным? Просто признай уже, что Свят совсем не святой! – кривляется. – Что тебе нравилось трахаться со шлюхами! Поверь, сразу станет легче!
– Тогда ты тоже признай, что стала шлюхой! Иди и трахайся с кем хочешь! И отвали уже от Гордея и от меня!
– Я бы отстала, но это не входит в мои планы, – пьяно смеётся она.
Руки мужа исчезают, слышу его резкие шаги и рык:
– Знаешь, теперь мне уже абсолютно плевать на это! И запомни, если с Машей что-то случится, я тебя урою! Ты больная, поехавшая стерва. Ты достала меня до печёнок!
Какая-то возня между ними. Слабо приоткрываю глаза. Изображение дрожит. Или это Свят трясёт Наталью за шею?
– М-м-м! – разрывает болью виски.
– Маша, Машенька! – тут же возвращается ко мне муж. А Наталья, хрипя, оседает на пол.
– Ты больной урод, ты мне ещё ответишь за это! – сыпет угрозами она.
– Пошла вон отсюда! И радуйся, что уползаешь живой! Потому что мне очень хочется свернуть твою змеиную шею!
В этот момент в дверь раздаётся звонок.
– Это скорая, – вскакивает Свят. – Маша, потерпи. Сейчас всё будет хорошо.
А дальше меня дёргают, что-то спрашивают, колют в вену какие-то препараты. Боль в груди немного уменьшается и дышать получается ровнее. Со мной общаются только медики, но я слышу где-то на заднем фоне обеспокоенный голос мужа. И от этих родных ноток что-то натянуто звенит в груди, снова сталкивая меня в бездну.
Но я напоминаю себе, что сейчас на первом месте мой малыш, а значит, нельзя поддаваться эмоциям.
Меня укладывают на носилки. Я понимаю, что сейчас меня отвезут в больницу, и там я снова попаду в серые, унылые стены. Но ради моего малыша я готова хоть жить переехать туда на постоянной основе.
– Ребе-е-нок в по-ряд-ке? – немного растянуто спрашиваю женщину в белом халате.
– В порядке, – смотрит на меня по-доброму. – Сердечко бьётся и намного лучше, чем у мамочки. Не нервничайте. Вам нельзя. Сейчас в больничку приедем, там врачи ещё раз посмотрят. Документы её нашли? – спрашивает у Свята.