Шрифт:
А значит, есть и принимать лекарства – это путь, который я должна пройти ради сына.
Сажусь за стол, заталкиваю в себя еду. Даже не могу определить, вкусно мне или нет. После выпиваю лекарства.
И уже через пятнадцать минут меня опять дико клонит в сон.
Какое-то время пытаюсь бороться с собой, но быстро сдаюсь. Богдан спит в своей кроватке, а я вырубаюсь рядом в кресле-качалке.
Просыпаюсь, когда за окном уже темнеет.
Оглядываюсь. Я уже не в детской, я в нашей спальне, укрыта пледом.
Свят перенёс меня, а я даже не проснулась? Проклятые таблетки!
Встаю, потягиваюсь, разминая шею. Открываю дверь спальни.
На кухне голоса.
Гордей и Аня, узнаю я…
Прислушиваюсь и слышу кое-что интересное…
Глава 27.
Речь точно идёт обо мне. Гордей спрашивает у Свята:
– Вы хотя бы поговорили? Выяснили все обстоятельства?
– Нет, – отвечает Свят. – Маша не хочет ничего слушать. Закрылась, как ракушка. И что у неё там внутри происходит, я не знаю. Хожу вокруг неё, как около бомбы, которая может взорваться в любой момент. Мне вообще кажется, что мы с ней поменялись местами. Раньше я ходил разяженный своими сомнениями, страхами за неё, а Машка всё кружила вокруг, опекала меня, пытаясь таким образом подобраться ко мне, чтобы убедить, что ребёнок – это здорово. А я её отталкивал. Теперь же всё наоборот.
– Ну ты же понимаешь, что ни к чему хорошему это не приведёт? Рано или поздно взрыв произойдёт.
– И что ты мне предлагаешь? Связать её и заставить выслушать?
– Связывать необязательно, – хмыкает Гордей.
– Да, можно просто покалечить, обездвижить, и тогда Маша никуда не денется, да, Гордей? – с ноткой яда выдаёт Аня.
– В тот день ты сама навернулась и повредила ногу! Я тебя спасал вообще, – защищается он.
– Но не выслушать я тебя уже не могла, так?
– Так. А разве ты жалеешь? У нас ведь было то же самое по сути. Слушать ты меня не хотела ни в какую. Решила, что раз у меня есть жена, значит с тобой я всего лишь развлекался. Накрутила себя, надумала, обвинила во всех смертных грехах, не разобравшись в сути. И если бы я тебя не скрутил, хрен бы ты меня выслушала!
– Ну, все мои выводы напрашивались сами собой.
– Конечно. Потому что вы, женщины, склонны думать, что у мужиков всего одна извилина. Та, что между ног. И думаем мы ею же. А в жизни бывают ситуации разные.
Меня берёт злость, что они шушукаются тут за моей спиной. И вообще, все такие умные, все знают. Одна я, получается, дура!
Резко открываю дверь на кухню. Вхожу.
– Маша? – тут же напрягается Свят.
Гордей с Аней смотрят на меня с беспокойством.
– Значит, разные ситуации бывают, да? – выдаю запальчиво. – Возможно, и так! – рявкаю зло. – Только я всё видела собственными глазами. Мужа и двух омерзительных вульгарных шлюх! Это как минимум! И что вы мне предлагаете, проглотить всё это?
Все молчат, смотрят на меня хмуро.
– Да что бы он ни сказал, как мне теперь это всё развидеть? Как? Я на него смотреть не могу, и мне бы уйти куда-нибудь, но я не могу! Куда я денусь от Богдана? И справиться с ребёнком сама я не могу. Он уже к папочке привык! И вот сыну как раз по фиг, с кем там папочка кувыркался. А мне! Мне что делать?!
– Маш, тише, не нервничай, – пытается успокоить меня Свят.
– Конечно, как я могу нервничать. Мне же нельзя. Мне ничего нельзя. Я должна только сидеть и глотать всё, да? Я же инвалид и больше ни на что не способна! И должна быть благодарна мужу, что он меня не бросил, такую немощную, да? А значит, и изменять ему не возбраняется, так?
– Маша, не накручивай! Всё не так!
– А как? Вы ведь все ломали передо мной комедию! Вы изначально были в курсе. И всё равно поздравляли меня, улыбались. А сами что думали? Какая же она дура! Идиотка с безразмерными рогами! Лицемеры вы всё, вот что я вам скажу! Наталья самая честная, получается. Если бы не она, я бы так и ходила слепой!
– Маша! – рявкает Свят, пытаясь поймать меня за руку.
– Не прикасайся ко мне! – шиплю на него. – Ты мне отвратителен, понятно? Не знаешь ты, что у меня на душе, так я тебе скажу! Пусто у меня там и гадко! Всё хорошее ты измазал! И я не хочу тебя видеть!
Внутренне я понимаю, что меня несёт. Что эта безобразная истерика, она неправильная. Но… я ничего не могу с собой поделать и контролировать эти эмоции невозможно.
Из соседней комнаты вдруг раздаётся громкий плач сына. И от этого звука моё раздражение усиливается стократно и берёт вверх. И я снова понимаю, что ужасная мать, потому что я хочу одного – сбежать!
– Что вы всё на меня так смотрите! – ору я. – Иди успокаивай сына, – гаркаю на Свята. – Он всё равно только тебя и слушается. А я… А я не могу больше находиться здесь! На меня всё давит! Я здесь задыхаюсь!
Выбегаю в прихожую, хватаю с вешалки пуховик, влетаю в сапоги и выскакиваю за дверь.
– Маша, стой! – слышу окрик мужа.
– Пошёл на хрен! – выдаю на весь подъезд, нажимаю кнопку лифта.
Слышу звуки жаркого спора в нашей квартире. Ожидаю, что Свят сейчас бросится за мной, психую, что лифт едет так медленно. Но в момент, когда он приезжает, и я уже делаю шаг внутрь, из дверей выбегает Аня.
– Стой! – успевает она всунуть ногу между створками. – Меня подожди. Думаю, нам нужно немного расслабиться без мужиков! Мне тоже иногда хочется послать их на три буквы!