Шрифт:
– Я не хочу быть собакой на сене, – вздыхаю, озвучивая свои тайные страхи. – Я не знаю пока точно, как жить дальше, но и отпустить тебя не могу.
– Я и сам никуда от тебя не денусь, – целует в макушку. – Будь кем угодно, только рядом со мной, хорошо?
– Эвелина сказала, что у тебя ничего не было с Натальей. И с ней тоже.
– Я тебе об этом говорил. Секса у меня не было ни с одной из них. И ни с кем больше, кроме… ну ты поняла. Той ночи.
– А что было?
– Маш, я не хочу поднимать со дна эту грязь. Давай просто остановимся на том, что я не получал от всего этого удовольствия, и у меня стойкое тошнотворное ощущение от тех воспоминаний. Это я к тому, что у меня теперь иммунитет ко всяким злачным заведениям и к их контингенту. Я люблю тебя и никогда не променяю нашу семью на подобные одноразовые удовольствия.
– Ладно. Я постараюсь принять эту мысль.
Машина останавливается у нашего подъезда. Мы поднимаемся в лифте. Но настроение у меня всё же портится от этих разговоров.
Входим в квартиру. Няня дремлет на диване в гостиной. Услышав нас, поднимается, трёт сонные глаза.
– Малыш спит, – зевает.
– Отлично. Вы можете остаться до утра. Выспаться, – предлагаю я.
– Нет-нет. Я поеду домой.
Собирается, Свят вызывает ей такси. Уезжает.
Я стою в задумчивости над кроваткой сына, любуюсь на него спящего.
Сзади подходит Свят, целует меня в плечо, шею, его руки обвивают мою талию.
– Маш, – горячо шепчет, прикусывая ухо.
Тело тут же отзывается. Но… Я в сомнениях. Что-то не даёт отдаться ему целиком и полностью. Это тогда, на эмоциях в машине нас порвало. А сейчас всё иначе.
– Маш, – снова шепчет Свят просяще.
– Нет, – выкручиваюсь из его объятий. – Я пока не готова…
Ухожу…
Глава 47.
Маша стоит у ночного окна спиной ко мне. Такая беззащитная и одновременно неприступная.
Между нами расправленная кровать, и мне до зуда в пальцах хочется схватить мою девочку, уложить её поперёк и долго-долго любить.
Но я понимаю, Маша снова отступила.
С ней всегда так. Шаг вперёд, два назад. Я её прекрасно знаю. Боится. Понимает, что друг без друга нам не жить, но и не позволяет себе броситься в омут с головой. Мёртвой хваткой держится за свои страхи и обиды, которые всё ещё в ней живут.
Но…
Это не выход. Раз уж решили мы двигаться вперёд, то топтаться на месте нельзя.
Прости, Маша, но у меня тоже есть некоторые козыри. И теперь, когда ты дала мне зелёный свет насчёт наших дальнейших отношений, пощады не жди.
Подхожу сзади, легко касаясь, веду по её хрупким плечам. Оставляю лёгкий поцелуй в районе ключицы.
Замечаю, как слегка приоткрываются её губки, ускоряется дыхание. Да, девочка моя, я знаю, чего ты хочешь. Но…
Маша недовольно ведёт плечом.
Конечно, ты этого никогда не признаёшь.
– Не надо, – упрямо шепчет она.
“Надо!” – хочется гаркнуть мне, а потом… Нагнуть её над подоконником и жёстко отлюбить! Выплеснуть в секс все эмоции, которые давно бушуют. Там и любовь, и ревность, и злость, и жажда по ней, и много ещё чего намешано.
Тебе бы понравилось, моя девочка, уверен!
Но… сейчас так нельзя. Слишком хрупко всё между нами.
А значит, будем ломать твою броню, Маша, аккуратно.
– Я всего лишь хочу помочь тебе расслабиться. Ты устала, – шепчу ей на ушко и тут же опускаюсь к её ногам. – После неудобных каблуков тебе точно нужен массаж.
Ставлю одну её ножку к себе на колено и начинаю массировать, безошибочно задевая нужные точки. Ступни у Маши чувствительные, да и сама она вся – сплошной огненный нерв, когда ворвётся в процесс.
А я сделаю всё, чтобы так и было!
Маша блаженно прикрывает глаза.
Медленно поднимаюсь, нежно целуя её в коленку, бедро, утыкаюсь лицом в пах, втягивая сквозь ткань платья запах моей уже возбуждённой женщины.
– Приляг, малышка. Так тебе и мне будет удобнее.
Оттесняю её к кровати, слегка толкаю на матрас.
Маша недовольно хмурится, но не перечит. Я прекрасно вижу, какие силы борются в ней. Но… побеждает жажда удовольствия.
О да, малышка! Ты не пожалеешь.
Маша падает спиной на кровать. Полы платья бесстыже распахиваются, открывая стройные ножки в чулках.
О, потрясающий вид.
Тяну платье вверх. Оно мне сегодня все нервы вымотало! Осколки эти, чтоб их!
Поразительная женщина, моя жена. Нежная и хрупкая снаружи, но эмоционально может так приложить об колено, что дар речи теряю.
Вот так и сегодня. Увидел её – остолбенел на секунду. Роковая женщина, больше не фиалка. Но я люблю её и такой.
Теряю голову от накативших чувств, в которых страсть борется с нежностью.